В 1989 году, незадолго до 400-летия трагической кончины легендарного чайного мастера Сэн-но Рикю, на широкий экран вышли сразу две ленты, посвящённые его неординарные личности. А в 2022-м в Японии, впрочем как и далеко за её пределами, будет отмечаться уже 500-летие со дня рождения одного из гениев её культуры. Быть может появятся и новые киноинтерпретации жизни Рикю, совпавшей с переломной эпохой японской истории. Каким же он предстал почти треть века назад в фильмах двух выдающихся мастеров японского экрана?
Хироси Тэсигахара назвал свой фильм именем героя – «Рикю», положив в его основу книгу японской писательницы Яэко Ногами «Хидэёси и Рикю», опубликованную ещё в начале 1960-х. Для Тэсигахары, с 1980 года после смерти отца, ставшего иэмото школы икэбаны Согэцу, обращение к жизни и творчеству Сэн-но Рикю было не случайно.
Экранное повествование, следом за книгой, начинается уже со зрелых лет героя, когда он сначала подвизается при дворе сёгуна Ода Нобунаги, а затем служит его приемнику — жестокому и властолюбивому Тоётоми Хидэёси, по причине простонародного происхождения так и не удостоившегося звания сёгуна, но вошедшего в японскую историю, как подлинный объединитель государства после многолетних гражданских смут.
В фильме Тэсигахары Рикю в исполнении Рэнтаро Микуни пытается в меру сил сдерживать необузданность своего властителя. И чайная церемония изображается здесь как умиротворяющая душу практика, а не в виде ритуала, сопровождавшего самураев на поле брани (как это показано в некоторых сценах фильма Кэя Кумаи «Смерть мастера чайной церемонии»), о котором речь ещё впереди). Любопытно, что уже в одной из первых сцен ленты возникает тема открытия японской культуры через чайную церемонию заезжими европейцами, снабжавшими Ода Нобунагу, а затем и его приемника огнестрельным оружием и попутно стараниями иезуитов (в роли главы миссии которых снялся известный американский японовед Дональд Риччи), распространявших на японских островах христианство в католическом изводе. Один из молодых иезуитов — Стефано даже становится учеником Рикю, пока ему и его собратьям по миссии Хидэёси не прикажет в 1587 году навсегда покинуть Страну восходящего солнца.
Но главной линией в фильме Тэсигахары предстают отношения чайного мастера и грозного властителя, пытающегося овладеть премудростью медитативных ритуалов. Исполнитель роли Хидэёси Цутому Ямадзаки создал на экране мощный образ, в котором сочитаются и комичное и жасное. Сквозным, если не главным, в «Рикю» оказываются именно чайные церемонии, которые сводят Мастера и тех, кто ищет общения с этим великим подвижником чайного пути. Пути который и предопределит его трагический уход в 1591-м. То же, что случится после кончины Рикю станет сюжетом последней ленты Хироси Тэсигахара «Басара — княжна Го».
А вот действие ленты «Смерть мастера чайной церемонии» начинается через много лет после гибели Рикю. В ней Мастер появляется лишь в воспоминаниях и видениях главного героя — буддийского монаха Хонкакубо, молящегося за душу своего учителя на протяжении двадцати семи лет (заметим, что этот срок знаменателен, так как при переводе в дни его можно округлить до десяти тысяч, что обозначает тьму дней). Образ Хонкакубо и сюжетные перепетии ленты перешли на экран со страниц повести известного японского писателя Ясуси Иноуэ, часто обращавшегося в своём творчестве к историческим фигурам прошлых веков.
Главным конфидентом рассказов Хонкакубо об учителе в фильме Кэя Кумаи выступает один из его сановных покровителей мастер Ураку (младший брат сёгуна Ода Нобунаги, что правда узнаётся не из самого фильма, а благодаря сведениям, почерпнутым из интернета). Если Ураку хочет разгадать тайну одной чайной вечери Сэн-но Рикю, чтобы понять и принять ту невозмутимость, с которой Мастер и два других её участника приняли решение о сэппуку, то Хонкакубо пытается отгадать повеление своего учителя, данное ему во сне: не следовать за ним (что означало остаться в живых для некой миссии). Приказы Мастера не возможно было оспорить, тем более, что на экране он предстаёт в облике великого Тосиро Мифунэ. Его Рикю — строгий и самососредоточенный гуру, завоевав доверие которого ещё совсем юным, Хонкакубо посвящает себя внутреннему общению с учителем, каналом которого и становятся его сновидения (порой и наяву).
В обоих фильмах содержатся вполне прозрачные аллюзии на тот имперский искус, который с трагическими последствиями пережила япония в тридцатые — сороковые годы XX столетия. Грёзы Хидэёси о покорении Кореи и Китая, против воплощения которых и высказался, заплатив за это своей жизнью Рикю, закончились фиаско в конце XVI столетия. Тем же завершились и мечты милитаристов, захвативших власть в Японии в 1937-м. Поэтому для послевоенного поколения японских интеллектуалов фигура Рикю стала осмысляться ещё и как пример того, кто может возвысить свой голос против безумия войны.
Автор текста – Валерий Алексеев, историк культуры, киновед
Курганское областное отделение ОРЯ
