Как России добиться прорыва в радикально изменившемся мире
На своей пресс-конференции 17-го декабря президент Владимир Путин привел одну важную цифру: «…70% российского бюджета уже формируется не за счет нефтегазовых доходов». В эпоху постиндустриального развития и альтернативных источников энергии – это, конечно, повод для законной гордости за страну.
Я, однако, никогда не скрывал, что начинал свой бизнес в энергетической сфере. В 1990-е, во времена повальной коррупции, рэкета и рейдерства, признаться в том, что ты занимаешься нефтью, было крайне рискованно, поэтому я всем говорил, что «занимаюсь углеводородами». Это звучало туманно, полунаучно, позволяло избегать дальнейших расспросов и не привлекало бандитов.
Как «углеводородный» бизнесмен я сейчас весьма впечатлен экономическими показателями многих стран мира, согласно которым неэнергетическая сфера – IT, видеоигры, мода, кинематограф и так далее – начинает обгонять по доходам, вовлеченному персоналу и темпам роста сферу энергетики и крупного бизнеса. Например, если говорить о стране моего профессионального интереса – Японии, там мировые рынки завоевывают уже не промышленные гиганты, типа Toyota, Hitachi, Mitsubishi и других, а новые креативные производители – Uniclo, Nintendo, Softbank, Pokemon Go.
Они начинают теснить индустриальные и сырьевые компании на международной экономической арене, у них обороты выше, влияния на умы больше. Инновации, креативный капитал – и страна может преодолеть любые кризисы. Это тоже экономика, только экономика XXI века – креативная.
И вот теперь государство с надеждой смотрит на креативные индустрии: ремесла, моду, архитектуру, дизайн, кино. Есть о чем задуматься: в XXI веке государство с надеждой смотрит не на нефть, не на крупную промышленность – а на вот такие творческие, очень, казалось бы, небольшого масштаба вещи. Но они способны менять к лучшему городские пространства, давать людям работу, развивать регионы, они не портят экологию, они используют инновации. Возникают целые креативные города и креативные регионы, часто удаленные – но молодежь не хочет оттуда уезжать «в центр». Возникают новые отрасли образования. Формируется новый стиль жизни. И все это называется «креативная экономика».
В то же время не стоит думать, что между «энергетическими» бизнесменами и «неэнергетическими» предпринимателями конфронтация и глубокая пропасть.
Десять лет назад созданный мною благотворительный фонд – Международный Фонд Шодиева – начинал поддерживать ежегодный фестиваль японской культуры; в его программе было много современной молодежной культуры, так называемой J-pop – аниме, манга, косплей. Мы хотели способствовать молодежным обменам России-Японии. Мы хотели познакомить российского зрителя с современной культурой, если хотите – «субкультурой» Японии. Тогда еще никто не представлял, что все эти интересные, иногда странные вещи – вскоре будут в центре внимания. Тогда еще не употребляли выражений «креативная экономика» или «креативные индустрии».
А теперь они звучат везде. Что это такое? Это, конечно, все, что связано с индивидуальным творчеством, во-первых. Затем, это то сугубо национальное, что привлекает в страну иностранных туристов – ремесла, вкусная еда, традиции, обычаи и праздники. И, наконец, это инновации, которые уже стали частью и культуры, и нашей ежедневной жизни.
Мы живем в эпоху циклических кризисов – возможно, именно потому, что радикально меняется экономическая парадигма. Япония тоже не обходится без кризисов, но из своих кризисов она извлекает ценные уроки. Все знают о знаменитых 1970-х годах, времени «японского экономического чуда». Все знают и о лопнувшем в 1990-е японском экономическом пузыре. Когда-то Япония провалилась в 20 лет рецессии.
Именно креативная экономика стала тем спасательным кругом, который помог Японии выплыть: в 2010 году они вышли в мир с новой концепцией Cool Japan («Крутая Япония»).
И действительно, в глазах мира она выглядит «крутой». Не только Россия, но и весь мир полюбил ее культуру – весь мир ест суси, пьет чай маття, дети всего мира смотрят аниме Хаяо Миядзаки. Благодаря своему культурному и креативному экспорту Япония стала туристической сверхдержавой, и поток российских туристов туда за последние годы тоже вырос в несколько раз. С 2015 года Фонд Шодиева начал также поддерживать и проведение ежегодных Фестивалей российской культуры в Японии.
Теперь я понимаю, что последние десять лет я, «углеводородный бизнесмен», своими руками поддерживал развитие «креативной экономики». И я вижу в этом очень важную закольцованность – и культурную, и экономическую. Мы содействовали продвижению опыта Японии в России как раз для того, чтобы Россия перенимала этот опыт и тоже расширяла свой неэнергетический экспорт. Чтобы Россия обновляла свое влияние в мире через развитие собственных креативных индустрий – через креативные продукты современных дизайнеров, музыкантов, мультипликаторов, рестораторов.
Мы вступаем в 2021 год – объявленный ООН «Годом креативной экономики». Нас ждет много общих идей, международного сотрудничества и, надеюсь, новых прорывов. Возможно, креативная экономика станет спасательным кругом и для всего мира, который сейчас, на фоне пандемии, всерьез переосмысляет собственные ценности.
Автор – предприниматель, меценат, японовед, основатель Международного Фонда Шодиева
