Очередная публикация нашего постоянного автора Михаила Ефимова из серии «Фото из альбома»
ОТ ИЛЬИЧА ДО ИЛЬИЧА
В 1967 году, как пелось в популярной тогда песенке, «вся советская страна» готовилась к полувековому юбилею Великой Октябрьской Социалистической революции.
Готовилась и наша редакция журнала «Коннити-но сорэмпо», выходившего в Японии по материалам АПН. После долгих и жарких дебатов в клубах сизого табачного дома мы решили «гвоздём» юбилейного номера сделать интервью с самим Микояном Анастасом Ивановичем. Поскольку первым назвал эту фамилию аз грешный, а инициатива, как известно, наказуема, мне и поручили реализовать эту идею.
Предлагая эту тему, я исходил из того, что А.И.Микоян, как и маршал К.Е.Ворошилов, активно участвовал в тех памятных революционных событиях, но, в отличие от Климента Ефремовича, был в полном здравии. Кроме того, Анастас Иванович был хорошо известен в Японии, поскольку относительно недавно там побывал. Поводом послужило открытие советской торгово-промышленной выставки.
Вот каким это событие сохранилось в памяти собственного корреспондента самого главного печатного орган страны газеты «Правда»:
«К открытию выставки было приурочено еще и другое небывалое по своей политической значимости мероприятие − приезд в Японию первого заместителя председателя Совета Министров СССР Анастаса Ивановича Микояна. Формально цель визита состояла в том, чтобы торжественно открыть упомянутую выставку, но действительные задачи визита выходили далеко за рамки названной цели. Визит Микояна в Японию должен был послужить началом переговоров правительств обеих стран о широкомасштабном советско-японском экономическом сотрудничестве. Именно в этом заключалась главная задача визита. В день прилета Микояна в Токио с утра по решению руководства коммунистической и социалистической партий и Генерального совета профсоюзов к аэропорту Ханэда подтянулись плотные колонны людей с красными знаменами. К полудню на галереях аэропорта вырос целый лес красных знамен, а под ними распростерлись полотнища плакатов, на которых было написано: «Добро пожаловать, дорогой гость − товарищ Микоян!», «Братский привет Советскому Союзу!», «Да здравствует японо-советская дружба!» А когда самолет Микояна приземлился, то у его трапа выстроились как представители японских правительственных консервативных кругов, включая министра иностранных дел Косака Дзэнтаро и министра торговли и промышленности Сато Эйсаку (будущий премьер-министр. — М.Е.), так и руководители оппозиционных сил: председатель Социалистической партии Каваками Дзётаро, председатель ЦК Коммунистической партии Носака Сандзо, руководители Генерального совета профсоюзов. С трибуны, построенной на поле аэродрома, Микоян приветствовал встречавших его государственных деятелей, политиков и демонстрантов и выразил надежду на дальнейшее развитие добрососедских и дружеских связей между народами двух стран. Торжественная встреча была устроена Микояну и на трассе, ведущей к зданию советского посольства, где остановился высокий советский гость. Десятки тысяч людей с красными советскими флажками и белыми с красными дисками в центре флажками Японии приветствовали Микояна на всем пути его движения по токийским улицам. В последующие дни такие же теплые и торжественные встречи оказали японцы Микояну и в Осаке, и в Киото».
Однако определяющим фактором для выбора Анастаса Ивановича в качестве персоны для нашего интервью было то немаловажное обстоятельство, что он был уже пенсионером, а, следовательно, относительно «доступен».
После ряда согласований его помощник сообщил мне, что пропуск в Кремль для меня заказан и «товарищ Микоян готов встретиться с вами».
Понятно, что помимо официальной биографии и статьи в Большой Советской Энциклопедии я перерыл множество разных материалов и даже зарубежные источники. Увы ( а может и к счастью?!) в те годы мы даже не слышали таких слов, как «Википедия», «Фэйсбук» или «Интернет». Тем не менее, удалось собрать много интересных фактов из жизни и деятельности этого старейшего деятеля советского государства и коммунистической партии. Некоторые из них покрыты туманом по сей день. Не случайно именно о Микояне народная молва сложила слова «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Имелось в виду, что он прошёл путь от Ленина до Брежнева, оставаясь в руководстве партии и государства. Достаточно сказать, что в составе высших органов Советской власти он состоял 55 лет, 54 года подряд был членом ЦК партии и 40 лет работал в составе Политбюро ЦК. Если кто забыл, то можно напомнить, что на это время пришлись годы сталинского террора, когда были уничтожены сотни тысяч (!) советских граждан от руководителей высшего звена до рядовых тружеников, катком прокатились по стране разные «чистки» и репрессивные кампании, не говоря уж о Великой отечественной войне с её миллионными жертвами.
Биография А.Микояна довольно типичная для революционеров того времени. Единственное учебное заведение, которое он закончил — это духовная семинария. С двадцати лет он член РСДРП — Российской социал-демократической рабочей партии, созданной Лениным. Ареной его деятельности становится Кавказ, где происходили бурные события. Он активно участвует в них, руководит вооруженными дружинами и даже на какое-то время возглавляет бакинский подпольный обком партии.
В 1923 стал членом ЦК партии и оставался им до конца жизни. Спустя три года по рекомендации И.Сталина его ввели в состав политбюро, сначала на правах кандидата. В 1926 году Микоян стал наркомом (прежнее название министров) внешней и внутренней торговли. В частности, для пополнения государственной казны ему была вменена обязанность продавать за рубеж произведения искусства из советских музеев.
Во время войны с фашистской Германией Микоян был членом Государственного комитета обороны и руководил обеспечением армии и тыла продовольствием.
Нельзя отрицать и того очевидного факта, что, занимая самые высокие государственные посты, Микоян совершил много добрых дел. С его именем связывают создание в стране современной пищевой промышленности, в частности, строительство хлебозаводов, внедрение разных новинок, которые вошли в повседневную жизнь советских людей.
В 1936 году А.Микоян с супругой совершил многомесячную ознакомительную поездку по США. Целью её было определить, что можно использовать в условиях строительства социалистического общества для организации питания. Вскоре после возвращения вышла очень популярная в те годы книга «О вкусной и здоровой пище». Это был не просто бестселлер, а подлинный прорыв в восприятие условий человеческого существования. В стране, недавно пережившей голодомор и привычного дефицита самых необходимых продуктов, вышла книга, в которой были такие строки: «Намечая меню завтрака, полезно вспомнить хороший американский обычай: подавать к раннему завтраку различные фрукты». Правда, следующие, послевоенные издания книги (а их было довольно много) вышли уже несколько «кастрированными».
В 1952 году исчезли все упоминания об Америке и американской еде, в 1954 году о Сталине, а в 1974 году и о самом Микояне.
Накануне войны на советских прилавках появились такие дотоле неведомые продукты, как мороженое «эскимо» на палочке и «майонез». Это тоже были реальные итоги американского вояжа Микояна, которому, согласно слухам, принадлежало авторство самого названия «гастроном», загоревшимся неоновыми огнями над продовольственными магазинами.
Во время прогулки по Нью-Йорку внимание Анастаса Ивановича привлекла уличная торговля гамбургерами. Не удивительно, что в 1937 году в СССР был налажен выпуск готовых котлет и булочек − на три года раньше появления в США сети «Макдональдс»! А вот технологию производства «Кока-колы» американцы отказались продавать.
Среди разных славных дел, которые совершил на своём веку Анастас Иванович, можно упомянуть также создание вакцины против полиомиелита. Эта страшная болезнь была в СССР настоящим бедствием (о короновирусе узнали много позже): порядка 20 тысяч детей ежегодно превращались в инвалидов, их поражал частичный либо полный паралич, еще около восьми тысяч детей не выдерживали схватки с болезнью и умирали. Узнав истинное положение дел, в ситуацию вмешался Микоян. Он добился создания Института полиомиелита и посоветовал двум лучшим вирусологам страны − Анатолию Смородинцеву и Михаилу Чумакову − поехать в США, чтобы изучать опыт американцев в борьбе с недугом.
Советские вирусологи нашли две лаборатории, которым удалось продвинуться в изучении полиомиелита дальше других. Теперь очередь была за тем, чтобы получить от американцев штаммы. Сделать это можно было лишь после заключения межправительственного соглашения. И здесь вновь помог Микоян: он «пробил» и этот вопрос, более того, первые полиомиелитные вакцины в виде драже были произведены на Микояновских кондитерских фабриках. Кстати, сейчас именно в лабораториях этого института было создано эффективное оружие и против ковида-19.
Что касается карьерного роста, то Микоян занимал самые разные руководящие посты − министра, вице-премьера, а в 1964 году даже стал ненадолго номинальным главой государства − председателем президиума Верховного Совета СССР.
Ему поручались также сложные дипломатические миссии. В частности, в 1954 году как лицо, не ассоциировавшееся со сталинской внешней политикой, он был направлен в Югославию для урегулирования отношений с Тито.
После 1957 года Микоян совершил поездку по странам Азии, а в 1959 году для подготовки визита Хрущева посетил США, а также вел переговоры с Фиделем Кастро об установлении советско-кубинских отношений.
В 1962 году активно участвовал в урегулировании «Карибского кризиса», ведя лично переговоры с Кеннеди и Кастро. В ноябре 1963 года А. И. Микоян представлял советское руководство на похоронах убитого президента США Джона Кеннеди.
Первым из кремлёвских руководителей он выступил с осуждением культа личности Сталина и вслед за этим возглавил комиссию по реабилитации заключенных.
Во время подавления антикоммунистических выступлений в Польше и Венгрии в 1956 году Микоян − единственный член Политбюро, высказавший особое мнение − «сомнение относительно ввода войск» (Президиум ЦК КПСС дважды принимал решение о вводе войск − в ночь с 23 на 24 октября и 31 октября, и оба раза Микоян голосовал против).
Но, как и другие советские руководители, Анастас Иванович тоже внёс свой «посильный» вклад в организацию кровавого террора в 30-е годы. Достаточно только взглянуть на приведённое ниже письмо Ежова, чтобы понять сущность и масштабы репрессий, организованных тогдашним руководством страны. Выступая от имени Политбюро ЦК ВКП(б) на торжественном активе НКВД в Большом театре, Микоян закончил свой доклад словами: «Славно поработало НКВД за это время!» (имея в виду 1937 год).
Спустя почти тридцать лет он же был одним из руководителей жестокого подавления выступления рабочих в Новочеркасске (16 человек было убито, 42 − ранено). Такое тоже было в богатой биографии верного ленинца и сталинца.
Несколько слов о семье Микоянов. Сам он родом из бедного армянского села, зажатого в горах Кавказа. Получил весьма скудное образование. И вот при таких «стартовых» данных он с младых лет оказался в высших эшелонах власти крупнейшей мировой державы. Без всякого преувеличения можно утверждать, что А.И.Микоян сыграл заметную роль в истории СССР.
Его родной брат − Артём Микоян − стал одним из самых известных авиаконструкторов, создателем знаменитого семейства истребителей МиГов.
У Анастаса Ивановича было пятеро сыновей, из которых четверо связали свою судьбу с авиацией (один из них погиб во время войны под Сталинградом, а один стал генералом и героем Советского Союза), а младший стал учёным-латиноамериканистом.
Среди многочисленных внуков и внучек, каждый из которых пошёл своим путём, широкую известность приобрёл Стас Намин, ставший пионером советского рока, создателем и руководителем популярного музыкального коллектива.
Имя Микояна по сей день носят Московский мясокомбинат, несколько институтов и ереванский театр юного зрителя.
В 1965 году, после достижения 70-летия он был отправлен на пенсию. За ним был сохранён пост члена президиума Верховного Совета СССР, соответствующие льготы и кабинет в Кремле с помощником.
Именно туда я и направился апрельским утром 1967 года.
А.И.Микоян принял меня в Кремле. Я не без волнения переступил порог, за которым обитал старейшина и самый непотопляемый представитель той команды, которая перевернула весь мир.
Меня встретил 72-летний мужчина невысокого роста с сильной проседью, довольно крепкий на вид, который сухо поприветствовал и протянул руку. Первое, что меня удивило, это чудовищный кавказский акцент. А ведь он всю свою жизнь прожил в России и постоянно изъяснялся на русском языке. Я вспомнил, как однажды присутствовал на переговорах, которые вёл Микоян с японской делегацией. Многое из того, что он говорил, мне становилось понятно только после перевода его слов на японский язык. В данном случае такой возможности не было.
Интервью растянулось примерно на неделю. Каждое утро я, как на работу, приходил в Кремль, где в проходной уже лежал для меня пропуск, являлся к А.И. Микояну, садился за длинный стол заседаний и читал ему написанный кусок. Анастас Иванович брал из круглого деревянного стакана несколько остро отточенных цветных карандашей, раскатывал их между ладонями и ходил у меня за спиной взад-вперёд по ковровой дорожке. Видимо он перенял эту привычку у Сталина. Изредка он прерывал меня и вносил поправки. Воспоминания в основном касались уже старой истории и представляли малый интерес. Но иногда Микоян отвлекался и начинал рассказывать о вещах, которые звучали для меня в диковину. Упомяну несколько таких пассажей.
После возвращения из ознакомительной поездки по США перед войной он докладывал Сталину о своих впечатлениях. «В заключение беседы я предложил наладить у нас выпуск бытовых холодильников, которые есть в каждой американской семье. Иосиф Виссарионович внимательно посмотрел на меня и после некоторой паузы твёрдо сказал: «Не надо. Были бы продукты, а сохранить сумеем». Впервые наш народ увидел в своей квартире холодильник только в 50-х годах.
Как-то в его руки попала электробритва «Филипс», что было для нас полной диковиной. «Я вызвал к себе директора харьковского завода и передал ему бритву. При этом я ему строго-настрого сказал: «Сделай точно такую. И не вздумай улучшать! У меня уже был опыт, когда наши производственники вместо того чтобы сделать точную копию, начинали улучшать, и из этого ничего хорошего не получалось».
После войны на приём к Сталину пришли руководители Латвии и стали просить о помощи в восстановлении республики, сильно пострадавшей в ходе боев. Внимательно выслушав посетителей, Вождь вызвал Микояна и поручил ему отправить в Ригу несколько тысяч домашних газовых плит.
«Я сказал ему:“Иосиф Виссарионович, какие плиты? Страна лежит в руинах, надо восстанавливать шахты в Донбассе, поднимать белорусские деревни, строить электростанции и многое другое, что необходимо, чтобы элементарно наладить жизнь людей. Мы не можем всё бросить и делать латышам газовые плиты!”Он прервал меня, строго посмотрел и добавил: “Найди им плиты. Они привыкли к этому!”Пришлось выполнять это указание. Сталин не терпел отказов».
Вспомнил Микоян и такой случай.
Как-то Сталин сказал, что стахановцы (так называли передовых рабочих.− М.Е.) сейчас зарабатывают много денег; много зарабатывают инженеры и другие трудящиеся. «А если захотят купить шампанское, смогут ли они его достать?» В те годы Шампанское было предметом роскоши, признаком зажиточности, недоступным для широких масс.
«Я вспомнил о посещении завода “газированного шампанского” в Окленде и предложил наладить в нашей стране выпуск такого относительно дешёвого и приятного на вкус напитка. Массовый выпуск “Советского шампанского” начался в 1937 году. Сталину, не понравилось сухое шампанское “брют”. А вот сладкое и полусладкое он пил с удовольствием. В результате напиток стал поистине “народным”, и с той поры никакой Новый год, никакая свадьба, никакое торжество ни на столичных банкетах, ни на домашних застольях не обходится без “Советского шампанского”».
Постепенно наша «совместная» с Анастасом Ивановичем работа над интервью уже подходила к концу. Несколько неожиданно для меня возникла необходимость командировки в Японию, и мне нужно было явиться в ЦК для беседы перед поездкой. Я предупредил Микояна, что это наша последняя встреча, так как на следующий день не смогу к нему придти, как обычно, утром, потому что приглашён на Старую площадь, а вечером уже предстоит вылет из Шереметьево. На это он сказал мне: «В Центральный Комитет опаздывать нельзя, и вы идите, но оттуда − прямо ко мне. Собраться успеете. У меня был такой случай. Шло заседание политбюро, которое решило, что мне необходимо лететь на Кубу. Так я поехал во Внуково прямо из Кремля».
Я не решился объяснять Анастасу Ивановичу о некоторой разнице в этих ситуациях. Ведь от его предстоящих переговоров в Гаване, можно смело сказать, зависела судьба всего мира. Как известно, в ходе того визита у него скончалась любимая супруга и он не смог даже проводить её в последний путь. У меня был несколько другой случай, и я после беседы в ЦК сначала поехал к нему, а уж потом домой.
Когда интервью было закончено, я спросил Микояна, хочет ли он что-либо непосредственно добавить читателям нашего журнала. Он удивленно взглянул на меня и спросил в ответ: «А что я могу им сказать? Ведь не о том же, как мы на них напали в 1945 году!?»
Эта реплика, понятно, осталась без комментариев и не вошла в текст интервью, которое было опубликовано в ноябрьском номере журнала «Советский Союз сегодня». Не знаю, сохранился ли он в каком-нибудь архиве или библиотеке. Насколько я знаю, в Москве его найти нет возможности.
