[Текст статьи впервые опубликован в следующем издании: Судьбы национальных культур в условиях глобализации: между традицией и новой реальностью : сборник материалов V Международной научной конференции (г. Челябинск, 29—30 сентября 2022 г.) / под ред. Р. А. Бадикова. — Челябинск : Изд-во Челяб. гос. ун-та, 2022. ]
Значение творчества Мацуо Басё для японской литературы и культуры переоценить сложно [1, с.23], поэтому изучение поэзии и картины мира именно этого автора позволяет существенно приблизиться к пониманию мира японцами [3, p.35]. В то же время восприятие поэзии другого народа всегда представляет собой проблему, связанную с преодолением языкового барьера и погружением в культурный контекст.
И всё же, цели восприятия могут быть разными. В случае, когда необходимо взглянуть на культуру в целом, очертить общие смыслы, образы и символику, можно обратиться к такому подходу как использование метаязыка. В отечественной науке, например, Г.Д. Гачев активно применял натурфилософский язык четырёх стихий для расшифровки образов и символов национальных культур [2, с.47]. Представляется, подобным образом можно исследовать творчество отдельных поэтов, что и будет сделано далее на примере творчества Мацуо Басё.
Субъективное впечатление после прочтения стихов Басё: господство воды. Или – ветра. Ощущается земля. А вот огонь как стихия слаб. И это кажется немного странным, учитывая другие широко известные символы и образы японской культуры. Например, образ «страны восходящего солнца» или флаг с красным кругом в центре – солнцем (огнём). Или роль в японской мифологии солнечной (огненной) богини Аматэрасу – в сравнении, например, с лунным (водным) божеством Цукиёми. Впрочем, это лишь впечатления, гармонию ещё нужно проверить алгеброй.
Автором исследовано 557 произведений Мацуо Басё, переведённых на русский язык В.Н. Марковой – как включённых в те или иные сборники поэта (например, «Кости, белеющие в поле», «Письма странствующего поэта», «По тропинкам Севера», а также рэнку из сборника «Соломенный плащ обезьяны»), так и написанные отдельно. По итогам исследования, можно утверждать: в том или ином виде присутствие водной стихии обнаружено в 250 произведениях, т.е. почти в каждом втором стихотворении. В процентном соотношении эту цифру можно выразить как 44,8%. Присутствие стихии воды передаётся поэтом в текстах произведений разными способами.
Во-первых, стихия воды представлена её непосредственным упоминанием в стихах в разных физических состояниях, в том числе, и в виде льда. Например,
Ирис на берегу.
А вот другой – до чего похож! –
Отраженье в воде [1, с.26].
Зимой горька вода со льдом!
«Но крысе водяной немного надо…»
Чуть-чуть я горло увлажнил [1, с.41].
Вода так холодна!
Уснуть не может чайка,
Качаясь на волне [1, с.55].
С треском лопнул кувшин:
Ночью вода в нем замерзла.
Я пробудился вдруг [1, с.55].
Роняя лепестки,
Вдруг пролил горсточку воды
Камелии цветок [1, с.100].
Как сельдерей хорош
С далеких полей у предгорья,
Подернутых первым ледком! [1, с.148].
Во-вторых, водную стихию в произведениях Басё обнаруживает и упоминание самых разных водоёмов, в частности, моря, рек, озёр, родников, ручьёв, прудов, водопадов, колодцев [1, с.71], а также залива [1, с.205], бухты [1, с.200] и гавани [1, с.196]. При этом, чаще других среди водоёмов упоминаются реки (в том числе, и как скрытое сравнение). Например,
В мареве майских дождей
Только один не тонет
Мост над рекой Сэта [1, с.71].
Дунул свежий ветерок,
С плеском выскочила рыба…
Омовение в реке [1, с.79].
Над старой рекой
Молодыми почками налились
Ивы на берегу [1, с.95].
И на небе мост унесло!
Две звезды, рекою разлучены,
Одиноко на скалах спят [1, с.144].
Какая быстрина!
Река Могами собрала
Все майские дожди [1, с.203].
Безусловно, нельзя не привести и примеры хайку, в которых поэт запечатлел образ моря. В частности,
Здесь я в море брошу наконец
Бурями истрепанную шляпу,
Рваные сандалии мои [1, с.46].
Где ты, луна, теперь?
Как затонувший колокол,
Скрылась на дне морском [1, с.88].
Бушует морской простор!
Далеко, до острова Садо,
Стелется млечный Путь [1, с.205].
С морем сравниваются (по крайней мере, в переводе) и другие феномены природы, например, поле, покрытое колосьями, или цветущие вишни, или дождливая ночь.
Осень уже недалеко.
Поле в колосьях и море –
Одного зелёного цвета [1, с.74].
Минула весенняя ночь.
Белый рассвет обернулся
Морем вишен в цвету [1, с.99].
Майских дождей пора.
Будто море светится огоньками –
Фонари ночных сторожей [1, с.32].
Приведём примеры и других водоёмов, упоминаемых в произведениях Басё.
Старый пруд.
Прыгнула в воду лягушка.
Всплеск в тишине [1, с.51].
Чистый родник!
Вверх побежал по моей ноге
Маленький краб [1, с.62].
С четырёх сторон
Вишен лепестки летят
В озеро Нио [1, с.99].
Ручеек чуть заметный.
Проплывают сквозь чащу бамбука
Лепестки камелий [1, с.100].
Майские дожди
Водопад похоронили –
Залили водой [1, с.202].
В следующем хайку присутствие воды выражено упоминанием одновременно как моря, так и реки. Весьма ощутимо, как в их обоюдном присутствии стихия огня, тоже имеющая место в этом хайку, мгновенно гаснет, умирает:
Жар солнечного дня
Река Могами унесла
В морскую глубину [1, с.204].
Похожую слабость огня и господство воды можно увидеть и в хайку, где вода, представая потоком человеческих слёз, вот-вот зальёт огонь:
Все падают и шипят.
Вот-вот огонь в глубине золы
Погаснет от слез [1, с.80].
А в следующем хайку, наоборот, можно увидеть редкое господство огненной стихии, которое, впрочем, оборачивается тяжкими страданиями для водных обитателей и передаёт, скорее, всё то же предпочтение водной стихии автором стихотворения.
Плотно закрыла рот
Раковина морская.
Невыносимый зной! [1, с.137].
И только в мире человеческих эмоций водная и огненная стихия могли примириться – в образе горячих слёз. Но и здесь огонь – только содержится в другой воде, которая взаимодействует с инеем – водой замёрзшей. Снова подавляющее господство воды:
Растает в руках моих, –
Так горячи мои слёзы, –
Белый иней волос [1, с.172].
Вода заметно связывается Басё с переживанием холода, прохлады (как, например, в вышеупомянутых хайку о чайке, которая не может уснуть, качаясь на холодной волне, и о лопнувшем кувшине, в котором холодной ночью замёрзла вода). Таким образом у поэта вода выступает антиподом жара, тепла и, следовательно, огня как стихии. В качестве других примеров можно привести и такие:
Весла хлещут по ледяным волнам.
Сердце стынет во мне.
Ночь – и слёзы [1, с.40].
Ветку, что ли, обломил
Ветер, пробегая в соснах? –
Как прохладен плеск воды! [1, с.61]
Холодный дождь без конца,
Так смотрит продрогшая обезьянка,
Будто просит соломенный плащ [1, с.90].
Холодный горный источник.
Горсть воды не успел зачерпнуть,
Как зубы уже заломило [1, с.103].
В-третьих, только читая стихи Басё, можно вымокнуть от потоков дождя, а также других природных явлений и осадков, связанных с водой: снегом, инеем, градом, росой. Дождь упоминается поэтом в 39 стихотворениях, т.е. примерно в каждом четырнадцатом.
Майские льют дожди.
Что это? – лопнул на бочке обод? –
Звук неясный ночной… [1, с.59].
Да разве только луну? –
И борьбу сегодня из-за дождя
Не удалось посмотреть [1, с.88].
До чего же долго
Льется дождь! На голом поле
Жниво почернело [1, с.91].
Посадили деревья в саду,
Тихо, тихо, чтоб их ободрить,
Шепчет осенний дождь [1, с.126].
С ветки на ветку
Тихо сбегают капли…
Дождик весенний [1, с.134].
Впрочем, снег является таким же частым природным явлением в стихах Басё, как и дождь. Его упоминание можно обнаружить в почти таком же количестве стихов – в 36 хайку. Помимо уже приведённых выше примеров можно добавить и следующие:
Поник головой, –
Словно весь мир опрокинут, –
Под снегом бамбук [1, с.27].
Сыплются льдинки.
Снега белая занавесь
В мелких узорах [1, с.27].
Все выбелил утренний снег.
Одна примета для взора –
Стрелки лука в саду [1, с.34].
Снега, снега, снега…
А ведь как будто нынче полнолунье,
Последнее в году? [1, с.68]
Монахини рассказ
О прежней службе при дворе…
Кругом глубокий снег [1, с.91].
В поэзии Басё можно встретить упоминание о дожде и снеге и в одном хайку, как, например, в следующих:
Наскучив долгим дождем,
Ночью сосны прогнали его…
Ветви в первом снегу [1, с.26].
Тучи набухли дождём
Только над гребнем предгорья.
Фудзи – белеет в снегу [1, с.66].
Радостно глядеть:
Ночью снегом станет
Этот зимний дождь! [1, с.128].
Приведём примеры и других упомянутых природных явлений, связанных с водой, которые изображает Басё, будь то град, иней или роса.
И осенью хочется жить
Этой бабочке: пьет торопливо
С хризантемы росу [1, с.50].
Может, некогда служил
Тушечницей этот камень?
Ямка в нем полна росы [1, с.89].
Ем похлебку свою один.
Словно кто-то играет на цитре –
Град по застрехе стучит [1, с.111].
Иней его укрыл,
Стелет постель ему ветер…
Брошенное дитя [1, с.32].
Вновь зеленеют ростки
В осенних полях. Под утро –
Иней точно цветы [1, с.128].
В-четвёртых, водная доминанта в некоторых хайку подчёркивается обращением к образам живых существ, обитающих в воде или в непосредственной близости от воды. Выше в примерах уже упоминались рыба, лягушка, чайка, краб, морская раковина. Добавим к ним ещё несколько стихотворений.
Как разлилась река!
Цапля бредет на коротких ножках,
По колено в воде [1, с.34].
«Ворота прилива».
Омывает цаплю по самую грудь
Прохладное море [1, с.204].
Пойдем, друзья, поглядим
На плавучие гнезда уток
В разливе майских дождей! [1, с.60].
Жила не напрасно
И ты, затворница-устрица!
Новогодний праздник [1, с.142].
В ловушке осьминог.
Он видит сон – такой короткий!
Под летней луной [1, с.200].
И, конечно, в хайку Басё можно встретить образы рыбаков, чья жизнь тесно связана с водной стихией и добычей морских и речных обитателей, а также образы других людей, чья деятельность так или иначе связана с водой, например, торговца морепродуктами, прачки.
Сушатся мелкие окуньки
На ветках ивы… Какая прохлада!
Рыбачьи хижины на берегу [1, с.86].
Хижина рыбака.
Замешался в груду креветок
Одинокий сверчок [1, с.106].
Морская капуста легче…
А носит торговец-старик на плече
Корзины тяжелых устриц [1, с.57].
«Сперва обезьяны халат!» —
Просит прачек выбить вальком
Продрогший поводырь [1, с.109].
В-пятых, связанным с жизнью рыбаков и водной стихией в целом является и ночное светило, управительница приливов и отливов – Луна. Именно ей «отдаёт предпочтение» в своей лирике Басё – 43 упоминания против 9 упоминаний Солнца (плюс 8 упоминаний неполной луны – месяца). Луна является и главным героем традиционного осеннего праздника японцев – любование луной, который тоже нашёл отражение в поэзии Басё.
На луну загляделись.
Наконец-то мы можем вздохнуть! –
Мимолетная тучка [1, с.49].
Праздник осенней луны.
Кругом пруда, и опять кругом.
Ночь напролет кругом! [1, с.53]
Луна или утренний снег…
Любуясь прекрасным, я жил, как хотел,
Вот так и кончаю год [1, с.56].
Как быстро летит луна!
На неподвижных ветках
Повисли капли дождя [1, с.63].
Откуда кукушки крик?
Сквозь чащу густого бамбука
Сочится лунная ночь [1, с.115].
В-шестых, в человеческом мире водная стихия оказывается теснее всего связана с эмоциями и переживаниями, имеет устоявшиеся образы и физические проявления – например, слёзы. Данные образы встречаются, конечно, и у Басё. Выше уже были приведены примеры – хайку о ночи, заставляющей мёрзнуть сердце поэта, и о слезах, заливающих огонь в очаге. Но можно привести и ещё, в частности:
Цветы увяли.
Сыплются, падают семена,
Как будто слёзы… [1, с.50].
Темно-мышиный цвет
Рукавов его рясы
Ещё холодней от слез [1, с.131].
Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами [1, с.201].
Интересное присутствие водной стихии в человеческом теле демонстрирует и следующее хайку (избыточное – отсюда, болезнь, насморк):
Хлюпают носами…
Милый сердцу деревенский звук!
Зацветают сливы [1, с.68].
В-седьмых, проявляется водная стихия у Басё и весьма прозаично, например, в упоминаниях продуктов питания, содержащих воду или жидкости (супы, похлёбки), а также напитков:
Печалью своей дух просвети!
Пой тихую песню за чашкой похлебки,
О ты, «печальник луны»! [1, с.39]
А я не хочу скрывать:
Похлебка из вареной ботвы
С перцем – вот мой обед! [1, с.78]
Я выпил вина,
Но мне только хуже не спится…
Ночной снегопад [1, с.54].
Пьет свой утренний чай
Настоятель в спокойствии важном.
Хризантемы в саду [1, с.108].
Легкий ночной ветерок.
Чай хорош! И вино хорошо!
И лунная ночь хороша! [1, с.121]
Наконец, в-восьмых, образ жизни Басё, его образ поэта-странника, оставшийся в веках, тоже косвенно свидетельствует о важном месте водной стихии в его жизни и творчестве, ведь вода – стихия подвижная, переменчивая.
Странник! – Это слово
Станет именем моим.
Долгий дождь осенний… [1, с.184]
Таким образом, вода как стихия присутствует в поэзии Мацуо Басё ощутимо, выразительно. Зачастую её присутствие в одном произведении приобретает подавляющий характер. Например, когда автор использует сразу два водных образа или символа (море и река, дождь и снег, слёзы и вода, водоём и птица/животное, обитающие в воде или у воды и т.п.). Заметной является и связь водной стихии с переживанием ощущения холода, прохлады. Образы, через которые вода являет себя в поэзии Басё, многочисленны. Это и непосредственное описание воды как вещества, и указание на самые разные водоёмы, и упоминание природных осадков и явлений, связанных с водой (дождь, снег, град, роса и т.п.), и присутствие в стихах животных и птиц, обитающих в воде или у воды, а также людей, чья деятельность тесно связана с водной стихией, и упоминание водной пищи и напитков. Отсюда, можно утверждать, что водная стихия занимает важное место в картине мира Мацуо Басё, а, следовательно, и всего японского народа.
Список литературы
1. Басё М. Великое в малом. – СПб.: Терция, Кристалл, 1999. – 512 с. – (Б-ка мировой лит. Малая серия).
2. Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. – М.: Издательская группа «Прогресс» – «Культура», 1995. – 480 с.
3. Pilgrim R. B. The Religio-Aesthetic of Matsuo Bashō // The Eastern Buddhist NEW SERIES, Vol. 10, No. 1 (May, 1977), pp. 35-53.
Автор статьи: Маргарита Баютова, член Курганского областного отделения ОРЯ
Иллюстрации взяты из открытой сети Интернет
