(о книге Ирины Крайновой «Нэдзуми. Японские страдания»)
«Неостановимо, невосстановимо хлещет жизнь», как писала Цветаева. Вот и с моей поездки в Японию скоро уже «прохлещет» 10 лет. Известный японист и переводчик с японского Галина Дуткина в виду этого маленького юбилея еще раз перелистала мою книжку и оставила как бы «заметы на полях». Спасибо, Галина Борисовна! (Ирина Крайнова).
«В этой истории все — истинная правда. Кроме разве что снов, в которые можно верить, а можно − нет. Скажут, что так не бывает, что слишком много происшествий выпало за две недели на долю главной героини, от лица которой ведется рассказ (прошу нас не путать, я человек рассеянный, бывает, и нескладный, но не до такой степени!). В жизни случается иной раз то, чего не придумать самому игривому писательскому уму. Что и побудило меня взяться за перо. И рассказать о наших японских страданиях. Есть же саратовские страдания − такие протяжные одноголосные песни о душевных переживаниях. А у нас были свои японские страдания… Не исключено, что наш опыт кому-нибудь поможет в сходной ситуации. И еще есть причина − моя пылкая любовь к стране Япония»… – Так начинается книга Ирины Крайновой, которая увлекает, очаровывает, затягивает с первой же строчки…
Не знаю, как определить жанр. Увлекательный травелог? Прелестное художественное эссе? Мистика? В книге есть и то, и другое, и третье. Чудесный рассказ о путешествии в Японию, написанный сочным, изысканным языком, − с элементами мистики. Ведь не может такого быть, − чтобы Япония и без духов да оборотней!
И еще – тонкий и добродушный юмор автора, такая перчинка, придающая тексту особое очарование… Сложив все вместе, получаем рассказ о поездке в Японию, которая вроде бы как и не задалась, но в итоге обернулась увлекательным приключением. Своего рода психологический путеводитель для незадачливого путешественника. Путеводитель этот, однако, выходит за рамки описаний красот, перерастая в настоящее исследование японского быта, национального менталитета, японских традиций, топонимики Токио, японской кухни и – даже! – японского бестиария…
Ирина Крайнова – талантливый журналист, дважды Золотое перо Саратовской губернии. Ее описания Японии – страны Фудзи − подобны японским гравюрам. Каждый образ экзотично зрим и насыщен красками. Ну вот, к примеру, такие зарисовки Токио:
«…Прошла красный мост, за которым, как долговязые юнцы, толпились высотки и возлежала огромная золотая капля японского пива. Такая вот реклама. Вид у скульптуры был несколько двусмысленный, но стильный. Как и у «пивного» здания − перевернутой усеченной пирамиды…
…Улочка − как павильонная декорация старой Японии. Узкая, с лавчонками и кафешками, украшенная нарядными бумажными фонариками, вертикальными полотнищами объявлений сплошь в узорных иероглифах»…
…Спящая Фудзи в матовой кисее тумана, жабо из пушистых белых облаков, сосны − строгие ее стражи, изумрудными низками вокруг горы…»
А вот и целая картина, яркая и многоцветная, к тому же с неожиданным философским подтекстом:
«…Ноги сами собой вывели к фонтану. После дневного любования меня ожидал еще вечерний просмотр. В темноте Great fountain таинственно преобразился. Под каждой фонтанной трубой − светящийся фонарик, вода кажется серебряной, молчащий фонтанчик похож на маленькую луну. Но вот он разгорается в темной глубине, высоко поднимается под сильным напором вода − в неспешном чередовании струй. В небе, налево от фонтана, висит ровно пол-луны: большая, пятнистая, словно отрезанная ее половинка.
Зрители, созерцая фонтан и половинную луну, залегли на деревянных ложах, я не залегла, но уселась надолго. Обыкновенный же четырехугольник, безо всяких украшений, и фонарики не цветные. А глаз не оторвешь!
Видеть красоту в простом, обыденном. Знать цену молчанию и вес − слову. Уметь тремя строками выразить то, на что другим понадобились бы длинные-длинные строфы… Не в этом ли загадка японской души?»
Сюжет… сюжета, на первый взгляд, нет: группа туристов едет в Японию, но из-за непорядочности руководителя то и дело попадает в разные переделки. Тем не менее, им удается посмотреть Токио и насладиться японской экзотикой. А трудности даже придают всей поездке дух некоего азартного авантюризма.
Однако при внимательном прочтении понимаешь, что у повести есть своя внутренняя архитектура, некий стержень, который как надежный каркас держит не связанные между собой эссе. Этот стержень − любовь к Японии, стремление понять, постичь тайну японской культуры и японского характера. И автору это удается. Во многом благодаря гостеприимству и доброжелательности японцев.
Все неприятности, все сложности поездки, все бытовые неурядицы впоследствии покажутся ничего не значащими трудностями в сравнении с раскрывшимся сердцем страны. Японцы, понимая, как нелегко иностранцу за границей, дружно окружают героиню повести Марину (повесть написана от первого лица, но автор заранее предупреждает, что нельзя ставить знак равенства между автором и героиней) любовью и заботой, готовностью при первой же встрече бросить все свои дела и поспешить на помощь. Все искренне рады гостье из России. В Японии она постоянно «чувствует себя ведомой»:
«…Общение со мной было истинным удовольствием для них, и они меня за это счастье (!) благодарят. Господи, кого и за что надо благодарить в данном случае! Японцев ли − за то, что так со мной возились, или меня − что так долго злоупотребляла их добротой?.. И кто вообще должен быть счастлив: я ли, когда меня все время вели, везли, одаривали, или спешившие по своим делам внезапно захваченные мной врасплох токийцы? No comments. Говорят же, что японцы от инопланетян произошли».
Интересная деталь «архитектуры» повести: она разбита на мелкие главки с интригующими названиями («Сыр выпал», «Квартал разных фонарей», «Вытолкайте меня отсюда!», «Гуттаперчевый мячик», «Почти Париж», «Велобомжи», «Бумажная сказка»), и каждую главу предваряет трехстишие великого японского поэта Басё. Хайку задает тон всему последующему повествованию…
Например, главку «Праздник любования полулунной» предваряет такое хайку:
Так легко-легко
Выплыла − и в облаке
Задумалась луна.
И, наконец, о японских духах, оборотнях и мистике…
Всем известно, что Япония – страна мириад духов. Духи обитают везде и во всем – в каждом дереве, в каждом водоеме, в каждом предмете… Эту особенность японской культуры автору удалось отразить особенно ярко и выпукло. Мистика идет в книге вторым сюжетом − сквозным, интрига раскрывается только в конце − она добавляет напряжения происходящему и включает типичные образы японского фольклора: привидения, драконы, оборотни, Прекрасная незнакомка, которая так напоминает Снежную женщину.
Мистика врывается в повествование с первого абзаца: героиню преследуют черные крысы, с начала и до конца. Причем, не только во снах, но и наяву. Они везде – в поезде, в отеле и даже в самолете. Ну а во сне они и вовсе завладевают сюжетом, там разворачивается целое представление оборотней − крыс-нэдзуми с их Главарем − крысиным королем… и все они пытаются догнать и убить Марину, но ее спасают другие японские духи – Конаки Дзидзи, Нурикабэ, Иттан-момэн, Рокуроккуби (Старик, плачущий как ребенок, Стена на ножках, Летающая ткань, Женщина с длинной шеей)…
Прекрасная японская незнакомка («светлое, фарфоровой прозрачности лицо сияло благородством и аристократизмом. Белая полотняная кофточка с прошвой ручной работы, шейный платок глубоких синих оттенков, в тон ему — юбка и повязка на голове, откидывающая на лоб прямые, блестящие волосы вороньим крылом. Каждое движение японки было полно достоинства и природной грации»), с которой Марина знакомится в самолете на пути обратно в Москву, поясняет, почему, казалось бы, недобрые духи спасли Марину:
«− А кто называет их злыми?! Слабые смертные, которые только и способны, что дразнить, обижать бедных духов и сочинять про них всякие небылицы! Вы доброжелательны, простодушны, пришли к нам с открытым сердцем. Вот мы и помогли вам. Нэдзуми, с их алчностью и неразборчивостью средств, − наш общий враг». Кстати, и сама эта дама похожа на духа снега – Юки онна, да и имя у нее подходящее – Юкико. Что означает «Дитя снега»…
Так в повести Ирины Крайновой причудливо переплетаются вымысел и реальные события, современная Япония и ее традиционная культура. Стоит только начать читать – и уже не оторвешься, пока не дочитаешь до конца. Десятитысячная, или какая уж там книга о поездке в Японию получилась по-настоящему «японской».
Галина Дуткина, член Интернационального Союза писателей
