Страна восходящего, но так и не взошедшего соцреализма

В издательстве музея «Гараж» вышла книга «Японское. Модернистское. Пролетарское. Искусство Японии 1920–1930-х годов в СССР». Она рассказывает про исторические художественные события, которые забылись, несмотря на их яркость и радикальность

Монография Катарины Лопаткиной, историка искусства, бывшей сотрудницы Государственного Эрмитажа, посвящена экзотическим сюжетам. Речь на страницах книги идет о том, как ростки соцреализма пробивались на вулканической почве Японских островов. Проще говоря, о влиянии советского реалистического искусства на идейные и технические элементы искусства японского.

Эта культура открылась западным веяниям после революции Мэйдзи 1867–1868 годов. Несколько позже была основана Токийская техническая художественная школа, в которой обучали искусству «ёга» — живописи в западном стиле. Впрочем, прямолинейное заимствование и ученичество не вызывали энтузиазма у наблюдателей. Вот что писал Николай Пунин, ставший в 1927 году комиссаром советской выставки в Токио, Осаке и Нагое, о современном состоянии местного изобразительного искусства: «Кажется, что художественная жизнь Японии полна сил и движения. Между тем над всем этим стоит зловещая звезда падения и распада… европейские влияния… сбили древнюю живописную культуру».

Разумеется, не мертвый академизм мог напитать живительными соками японскую живописную культуру. Прежде всего, молодые японцы потянулись в Европу, в первую очередь в Париж. Примечательно, что на выставке «Современное французское искусство», проходившей в 1928 году в Москве, в Музее нового западного искусства, экспонировались и работы двух парижских японцев — Фудзиты Цугухару (Леонара Фужиты) и Коянаги Сэи. Рисунок последнего «Кошка» был куплен московским музеем и стал первым японским произведением в его собрании.

Другим источником энергии для молодых японских творцов стал соцреализм. Его воздействие происходило как в результате деятельности международных социалистических организаций (Международное бюро революционных художников, 1930–1936), так и напрямую из СССР. В этом случае первыми скрипками были Всесоюзное общество культурных связей с заграницей (ВОКС) и объединение «Всекохудожник». Именно по линии ВОКСа проводились выставки 1927 и 1932 годов в Японии, именно в издательстве «Всекохудожник» вышла первая монография о японской живописи (1934). Ее автором была Ольга Бубнова, муж которой возглавлял Наркомат просвещения РСФСР (оба погибли в годы Большого террора). Интересно, что Бубнова основное внимание уделила опять-таки модернистам: Коге Харуэ, Накагаве Кигэну и Сейдзи Того, работавшим с оглядкой на сюрреализм и экспрессионизм.

В то же время и советское реалистическое искусство находило отклик в японской культуре. В 1929 году был основан Союз пролетарских художников Японии, проводивший ежегодные выставки. В крупнейших городах страны открылись художественные школы союза, где преподавали в том числе марксистско-ленинскую философию и эстетику. Объединение участвовало в социально-политической борьбе в Японии тех лет — руководитель токийской школы Окамото Токи неоднократно подвергался арестам, тюремные сроки отбывали художники Оцука Гэндзи и Янэса Мацуяму.

Японские пролетарские живописцы сознательно уходили от следования традиции и даже от стилизации, их кумирами были Георг Гросс, Александр Дейнека и идеологи Ассоциации художников революции (АХР). Новые мастера предпочитали создавать большие тематические картины с заостренным политическим сюжетом: стачки, собрания, демонстрации, столкновения с полицией и штрейкбрехерами, аресты и обыски.

Просуществовал этот тренд недолго: в 1934 году правительство запретило деятельность всех социалистических организаций. Некоторые пролетарские картины были приобретены Музеем нового западного искусства, а после его расформирования попали в коллекцию Эрмитажа, где и привлекли интерес исследовательницы.

Книга Лопаткиной заслуживает всяческого внимания. Только читателю следует быть готовым к избыточному материалу на ее страницах. Например, целая глава посвящена деятельности ВОКСа, причем не только на Дальнем Востоке. Безусловно интересный сюжет о выставке российских художников в Японии, организованной в 1920 году неугомонным Давидом Бурлюком, несколько выпадает из общей канвы повествования: воздействие того показа на японских художников — как модернистов, так и «соцреалистов» — неочевидно. Также особняком стоит фрагмент четвертой главы, посвященный эсперантистам. Тем не менее и здесь вдумчивый читатель найдет ценный фактический материал.

Константин Львов

Источник