Издательство «Наука» при поддержке Международного Фонда Шодиева, широко известного своими благотворительными проектами в области российско-японских культурных связей, готовит к печати БОЛЬШУЮ БИБЛИОТЕКУ ЯПОНСКОЙ ПОЭЗИИ в 8 томах. Составление, перевод, вступительные статьи и комментарии Александра Долина.
ЦИКЛ 16
Масаока Сики (1867–1902)
Настоящее имя – Масаока Цунэнори. Родился в г. Мацуяма, на острове Сикоку. Писать начал с ранних лет. В 1890 г. поступил на литературный факультет Токийского университета. В возрасте 22 лет заболел туберкулезом, что и побудило его взять псевдоним Сики (Кукушка) – птица, у которой, согласно поверью, при пении идет горлом кровь. В 1892 г., поселившись в Нэгиси, под Токио, целиком посвятил себя преобразованию поэзии хайку и танка. Выдвинул принцип «отражения жизни» (сясэй) как основополагающий компонент поэтики объективного реализма. Произвел переоценку ценностей в области поэзии традиционных жанров, по-новому охарактеризовав творчество Басё, Бусона и поэтов танка первой половины XIX в. Возглавил общество танка «Нэгиси» и кружок поэтов хайку, впоследствии основавший журнал «Хототогису» («Кукушка»). В последние годы жизни Сики, парализованный и прикованный к постели, продолжал слагать стихи, диктовать литературно-критические статьи и рисовать с натуры. Его личность и творчество оказали огромное влияние на поэтов танка и хайку ХХ в.
ТАНКА
ИЗ КНИГИ «ПЕСНИ
БАМБУКОВОГО СЕЛЕНЬЯ»*
Летним днем, затворившись в хижине с видом на остров
Старый дуб перед домом
ветвями к застрехе приник.
Сквозь листву различаю,
как легко скользит по волнам
белый парус в морской дали…
* * *
К небесам поднялись
Хаконэ*, несравненные горы, —
и в просторах небес
облака, вздымаясь клубами,
ввысь плывут, к вершине Футаго…
* * *
На зеленом лугу,
на просторе равнины цветущей,
затерявшись меж трав,
неприметными бугорками
розовеют цветы гвоздики…
* * *
Меж плодов хурмы
сладких есть немало,
меж плодов хурмы
терпких есть немало —
мне терпкие по вкусу!
* * *
Изголовье из трав.
Ночлег мой в пути — сновиденья
у реки Могами.
В край неведомый, в край далекий
скоро вновь отправится осень…
Млечный путь
Ночь наступила.
В селенье погасли огни —
светят во мраке
только звезды Реки Небесной
над притихшей бамбуковой рощей.
По соседству
Распустился пион,
заалел, ярким солнцем согретый,
а поближе к земле
рядом с ним тихонько раскрылся
незаметный цветок девясила…
* * *
Доносится гул —
барабаны гремят в Ёсивара*.
Один в полутьме
долгий вечер я коротаю,
отбирая чужие трехстишья…
Из цикла «Разные песни»
В ночь праздника Бон*
под луною звучит плясовая,
старинный напев:
«Сто лет проживешь ты, милый,
а я девяносто девять!..»
13.3 посылаю приглашение другу, живущему у подножья горы
Соблаговоли
назавтра после полудня
в обитель мою
пожаловать, чтобы вместе
заняться сложеньем песен…
Счастливый погожий день на одре болезни
Погожее утро.
Цветочницу в дом пригласив,
я выбрал не персик,
не огненно-алую ветвь —
форзиции скромный цветок…
* * *
Все ближе и ближе
бранчливые голоса —
вон спорщики сами
кипарисовой рощей бредут,
тащат хворост для очага…
* * *
Сколько воздуха в ней,
в картине, писанной маслом!*
Как богат колорит!
С наслаждением созерцаю
дивный холст в лакированной раме…
* * *
Вот передо мною
следы, что оставила кисть, —
стихи я читаю
и думаю, глядя на свиток:
«Хороши творения древних!»
* * *
К губам подношу
свою старую чайную чашку.
В ней от кипятка
со стенок отходит копоть —
почистить бы не мешало!
После того, как в раздвижную стену моей комнаты вставили стекла, слагаю стихи о стеклянных сёдзи
Свет дневной наконец
проник к изголовью больного
сквозь стеклянную дверь.
На сосне молодой порхают
воробьишки с ветки на ветку…
* * *
Сквозь стеклянную дверь
с одра своего в заточенье
вижу угол двора —
на шесте бельевом примостившись,
окликает меня ворона…
* * *
В доме дверь застеклив,
все ждал я первого снега —
и настал этот день:
поутру проснувшись, любуюсь
белым снегом на ветках деревьев…
Весенний дождь
За оконным стеклом,
в каплях переливаясь, мерцает
тусклый свет фонаря —
редкий дождик ночью весенней
поливает кусты пионов…
* * *
Облетела давно
ветка сливы, стоявшая в вазе, —
а на сливе в саду,
не раскрывшись, бутоны увяли
под холодным дыханьем ветра…
Большой предмет в моем доме
Когда — уставят
под праздники угощеньем,
когда — поставят
красивую вазу с цветами…
Мой черный лаковый столик*.
Заметки за неделю (2.4)
Ушел поэт-модернист —
пришел сочинитель танка,
потом и этот ушел —
явился любитель хайку.
Так и день прошел незаметно…
К Ито Сатио* (18.4)
Хотя этой ночью
терзал меня тяжкий недуг,
сгорая от жара,
я все же сумел написать
целых два посланья в стихах…
Заметки за неделю с одра болезни. 19.4. Мастерю деревянный ковшик, чтобы остужать кипяток
К лопатке кухонной,
похожей с виду на лотос,
приделал ручку,
будто хвост стрекозы летящей,
изогнул чуть-чуть — и готово!..
Автопортрет из глины (Тосину)
В зеркало глядя,
собственное лицо
леплю из глины.
Вылепил глиняный бюст —
получился лысый монах…
* * *
Смотри, как прекрасны
эти девушки в ярких нарядах,
что стайкой резвятся
среди цветущих глициний
под сенью дерев Камэида!..
От Сатио принесли мне в подарок два пиона в горшочках. Один розовый — его я назвал Прозрачная заводь; другой густо-багровый — его я назвал Солнечный веер
У одра моего
поставили близ изголовья
два пиона в горшках,
принесенных в подарок от друга, —
лепестки тихонько трепещут…
Вид сада (сложено 21.4)
Желтые розы
на южной окраине сада,
а на восточной —
у ограды цветы сурепки*
как нарочно вместе раскрылись!..
* * *
В клетку землю насыпав,
поставили деревцо —
а чиж и доволен,
напевая, легко порхает
за решеткой с ветки на ветку…
* * *
Дождик весенний
так бережно, нежно кропит
алые розы —
на два сяку поднялся куст,
весь в бутонах, в мягких шипах…
* * *
По ветвям криптомерий
вдоль изгороди проскакав,
над цветами сурепки
покружившись немного, вспорхнули
на сосну две юркие птички…
* * *
Над садом моим,
где овощи белым и желтым
по грядкам цветут,
пляшет в полдень на небосклоне
по-весеннему яркое солнце…
* * *
Распустилась листва
на кусте пиона в горшочке,
но не время еще —
в этой зелени, свежей и сочной,
ни единого нет бутона…
* * *
Под окном у меня
зеленеет сосна-малютка,
пышной хвоей шуршит —
посадил ее здесь недавно
сам хозяин, владелец дома…
* * *
Затихают вдали
стук колес, гудок паровоза —
только сизый дымок
меж зеленых листьев струится
за оградой, в соседней роще…
* * *
В зеленой траве
на дальней окраине сада
под сенью сосны,
бледно-желтые, чуть заметны,
притаились цветы сурепки…
На майском заседании кружка поэтов танка (6.5)
Вот пышный пион,
помещенный в высокую вазу,
на стол уронил
один лепесток — и следом
еще один опадает…
В Камэидо
Я жду одного —
когда из-за гор примчится
осенний вихрь
и размечет листву с деревьев
над цветами хаги близ дома…
«Температурный листок»
1.5 tо 39,6
Отцвели ямабуки,
опали сурепки цветы —
только завязь осталась.
В этот день на одре болезни
я опять безмерно страдаю…
5.5 tо 38,2
Нынче мне принесли
от Сатио новый подарок,
бесподобный пион, —
и к цветку привязано нитью
ободряющее посланье*…
* * *
В саду подле дома
ползучих глициний цветы
на ветках сосновых
все смотрят в одном направленье
по указке вечернего ветра…
Сложил 21.5, любуясь сосной за садовой оградой во время утреннего дождя
Всю сосну окропив,
трепещут на каждой иголке
капли светлой росы —
и, не падая, не рассыпаясь,
ожидают, как видно, солнца…
Мои занятия на одре болезни в ночь на 7.6
Вот кукушка поет —
я голову поднимаю.
Сквозь стеклянную дверь
в сумрак сада смотрю безмолвно,
дивной лунной ночью любуюсь…
* * *
Тонкий лист жестяной
на веранде смутно мерцает —
сквозь стеклянную дверь
я ловлю луны отраженье
в крыше маленькой птичьей клетки…
* * *
Должно быть, луна
покинула прежнее место —
уже не блестит
жестяная крыша на клетке
в отраженном неясном свете…
* * *
Сквозь стеклянную дверь
в предрассветный сумрак вперившись,
вижу, как под луной
растянулись по небосклону
облака белесой грядою…
* * *
Прозрачен и чист
полумрак наступающей ночи.
Вдали под луной
криптомерий роща чернеет —
где макушки выше, где ниже…
* * *
Пока любовался
прекрасной осенней луной
над рощей Уэно*, —
сотрясая мой дом, промчались
поезда навстречу друг другу…
* * *
Сквозь прозрачную дверь
лунной ночью хочу любоваться —
но дрожит на стекле,
заслоняя месяц плывущий,
отраженье настольной лампы…
* * *
Я бумагой прикрыл
абажур на лампе у ложа —
и сияет в ночи,
озаряя сад мой и рощу,
ясный, незамутненный месяц…
К Ито Сатио (8.6)
«Зайдешь ли сегодня
или завтра меня навестишь?» —
в раздумье печальном
я, к одру болезни прикован,
ожидаю прихода друга…
* * *
Вечер Общества хайку
десятого будет у нас.
Ты же выберись раньше,
приезжай девятого утром —
я припас хорошего чая!..
* * *
Харкаю кровью,
на ложе болезни простерт,
но в час досуга
полистаю старые вирши —
и своим же стихом утешусь…
Снег (две сэдока)
В своей комнатушке
лежу я, к постели прикован,
и думаю с грустью:
должно быть, в краю волосатых,
на севере дальнем,
бушует сегодня вьюга…
* * *
Сквозь стеклянную дверь,
оторваться не в силах, любуюсь,
как сияет в ночи
незапятнанной белизною
свежевыпавший снег
на деревьях в роще Уэно!..
* * *
Глицинии гроздь,
что на стебле свисает из вазы,
чуть-чуть коротка —
и не достают немного
лепестки цветов до циновки…
* * *
Любуюсь в тиши
глицинии гроздью лиловой,
опавшей волной —
и в душе оживает невольно
блеск дворцов Хэйана и Нара*…
* * *
Если стану писать
с этой грозди цветущей картину,
подберу для нее
на палитре меж прочих красок
сочный тон, пурпурно-лиловый…
* * *
На лиловую гроздь
смотрю я и вспоминаю,
как минувшей весной
любовался цветеньем глициний
в Камэидо, в роще зеленой…
Через силу берусь за кисть
Все невольно грустят,
расставаясь с богинею Сао*.
Как же тягостно мне —
никогда уж больше, я знаю,
не встречать мне весну в этом мире!..
* * *
На пион я гляжу,
для того лишь, верно, расцветший,
чтоб утешить меня
в бесконечных моих страданьях —
на душе светло и печально…
* * *
Не затем ли в саду
опадают любезные сердцу
ямабуки цветы,
чтоб явить еще раз всю бренность,
всю тщету и суетность мира?..
* * *
Как еще сохранить
весны прощальный подарок? —
Я цветущую гроздь,
лиловые волны глициний
на картине запечатлею…
* * *
Я подумал о том,
что надо бы сделать подпорки
для побегов вьюнка —
но, быть может, поры осенней
самому мне уж не дождаться…
* * *
Вспоминаю былое:
я в сацумских старых гэта*
с неизменною тростью
по осеннему лугу иду
и срываю хаги цветы…
* * *
Песен кукушки*
не слышно в этом году —
не оттого ли,
что сейчас разделяет нас
не стена — дверное стекло?..
* * *
Что-то кукушки
не слышно в этом году —
к соснам Уэно
не вернется, видно, она,
в старой роще не запоет…
* * *
Снова в ясную ночь
свет луны пробивается к ложу
сквозь стеклянную дверь —
и уже я не жду, смирившись,
долгой песни кукушки горной…
* * *
Дождик пошел.
Я маленький зонт подставляю,
прикрывая пион, —
под зонтом слегка розовеют
лепестки цветка в полумраке…
* * *
Одиночества час.
Лежу, распростершись на ложе.
Друг еще не пришел.
Я один на один с цветущей
сливой карликовой в вазоне…
К Сосэки* (2.6)
Минет год — и опять
ты придешь на знакомое место,
где под сенью горы,
буйной зеленью трав сокрыты,
будут тлеть и мои останки…
ХАЙКУ
ИЗ «РУКОПИСНОГО
СОБРАНИЯ ХАЙКУ»
* * *
Вешний денек —
продавец цветов заявился
с черного хода…
* * *
Тень цветущих ветвей
топчу, домой возвращаясь
из сливовой рощи…
* * *
Монах задремал —
галерея храма под сенью
цветущей сливы…
* * *
Белый грушевый цвет.
Я сегодня любуюсь красоткой
около дома…
* * *
Рой мошкары.
Нынче хайку из частных собраний
весь день читаю…
* * *
Обмываю гэта
в реке Отонаси — Беззвучной.*
Ясный майский день…
* * *
Наперерез
полотну железной дороги —
летние луга…
* * *
Ты спать собралась —
покой твой оберегая,
отгоняю мух…
* * *
Спит человек,
а светлячок летает
под москитной сеткой…
* * *
Вот и миновал
неказистую деревушку
воркующих горлиц…
* * *
Осенний дождь.
В доме дух сладковатого мисо
плавает над буддой…
* * *
Вялю хурму,
а в доме — ни обезьянки,
ни ученика…
* * *
Чуть слышный шелест —
сквозь прореху в порванных сёдзи
смотрю, как падает снег…
* * *
Вяленая горбуша
притаилась в укромном углу
большого рынка…
* * *
«Шорх-шорх» — в очаге
ворох палой сухой листвы
пламенем охвачен…
* * *
Ветер треплет его —
застрял высоко среди веток
воздушный змей…
* * *
В этой тишине
намело за стеною снега
на три-четыре сяку…
* * *
Вот и оттепель —
снег стряхнув, расправляет ветки
бамбук под солнцем…
* * *
Последний привет
из страны, обреченной на гибель, —
грушевый сад…
* * *
Меж гвоздик на лугу
грустно видеть лежащую втуне
сухую кожу змеи…
* * *
Рикша в рощу вбежал —
и осенний дождь отозвался
стрекотом цикад…
* * *
Летние травы.
Виднеются, чуть различимы,
игроки в бейсбол…
* * *
Дыханье больного
так неровно в осенний день —
москитная сетка…
* * *
Ворота замка —
все в больших железных гвоздях.
Дымка спустилась…
* * *
Заиндевел
увядший цветок хризантемы —
утренняя заря…
* * *
По берегам
хозяйки редьку полощут —
небольшой ручей…
* * *
Сосна у ворот —
вот откуда она появилась,
моя «Кукушка»!..*
* * *
Неожиданный гром —
от испуга и удивленья
поднялся с ложа…
* * *
Сушат сливы в саду,
а рядом сочатся соком
ягоды периллы…
* * *
Сверканье молний.
От него то справа, то слева —
одинокий кедр…
Впервые купил себе палку для ходьбы
На трость опершись,
я поднялся с постели и вижу —
хаги в цвету…
* * *
Бродячая кошка
присела справить нужду —
зимний палисадник…
* * *
Новогодний базар —
удалось купить по дешевке
маленькие грабли…
* * *
За оконным стеклом
виднеется птичья клетка —
я дома зимой…
* * *
Упал на окно
отсвет зимнего солнца —
комната больного…
* * *
Сурепка цветет.
Вот сейчас в деревенской школе
время обеда…
* * *
Глициний цветы —
скоро эти махровые грозди
омоет ливень…
* * *
Красная роза
и белая роза ветвями
так тесно сплелись…
* * *
Ждут темноты
мальчишки-братишки в доме —
нынче будет фейерверк…
* * *
Сверчок верещит.
Здесь, в саду, схоронил я когда-то
мою собаку…
* * *
Сверчок верещит.
Сестра на кухне под вечер
шинкует редьку…
* * *
Поминаю Басё —
за рисом и чаем в Нара
слагаю хайку…
* * *
Лук полощут в воде —
там, где к городу близко подходит
луговая речка…
* * *
Вот ведь — пережило
десять лет непрерывной учебы
облезшее одеяло…
* * *
Уходит весна,
и в моем дневнике напоследок
о глицинии танка…
* * *
Я мимо прошел,
и крестьяне, оставив мотыги,
долго смотрят вслед…
* * *
Маковый цвет —
большая бабочка хочет
на нем примоститься…
* * *
Настала зима —
время кушать с утра пораньше
рисовую кашу…
* * *
На одре болезни
поворачиваюсь, чтобы лечь
ближе к жаровне…
* * *
Грелка остыла —
вместе с холодом снова ползет
мрак из Уэно…
* * *
Брошенные гэта
со срезанными шнурками
на зимнем поле…
В комнате (стихи с ложа болезни)
Жаровню топлю —
и комната уж нагрелась.
Адонис в горшочке…
* * *
Лязг ножниц в саду —
подстригают кустики розы.
Ясный майский день…
* * *
Летнее поле —
за плечами у путника маска
лешего-тэнгу*…
* * *
Цветов полевых
рисовать мне уже не придется —
подходит осень…
* * *
До черноты
густой, налившийся пурпур —
кисть винограда…
* * *
Как славно бродить
целый день по осеннему долу!
Всюду хаги в цвету.
После моей смерти
Пусть рассказывают:
мол, любил он слагать трехстишья
о том, как кушал хурму…
