Очередная публикация нашего постоянного автора Михаила Ефимова из серии «Фото из альбома»
«ОПТИМИСТ И ПЕССИМИСТ»
У этой фотографии довольно забавная история.
Летом 1930 года мои родители снимали дачу под Москвой в Покровско-Стрешнево. Как-то к ним в гости приехала их хорошая знакомая Елизавета Микулина, которая работала фотокорреспондентом журнала «Огонёк». Увидев сию забавную сценку, она быстро схватила камеру и щёлкнула затвором. Так появился этот снимок сначала в журнале, а потом его перепечатали западные издания.
Вскоре фото «Оптимист и пессимист» приобрело широкую известность. Понятно, что вся слава досталась автору снимку, чего нельзя сказать об изображённых персонажах. Но мои родители с гордостью отмечали, что «Оптимист» − это их ребёнок, то бишь я.
Пролетели годы, даже десятилетия, когда меня разыскала Е.Микулина и сказала, что договорилась с редакцией «Огонька» сделать материал о своих «героях».
Оказалось, что «Пессимиста» звали Сергей, и он стал военным моряком-подводником. На просьбу поделиться каким-нибудь ярким эпизодом из своей жизни он рассказал о следующем.
Как-то во время боевых учений их субмарина погрузилась прямо в акватории базы, неподалёку от пирса. А потом из-за случайной поломки лодка не могла подняться. Два дня они лежали на дне, в то время как вся база по тревоге боролась за их спасение. Слава Богу, катастрофы удалось избежать и лодка с экипажем была спасена. Понятно, что пережитые волнения запомнились Сергею на всю оставшуюся жизнь.
Я уже не помню, что вспомнилось мне, но, естественно, мой рассказ был более оптимистичным. Сегодня даже не знаю, что пришло бы мне в голову, доведись рассказывать о каком-либо памятном событии, произошедшим со мной. Пожалуй, о следующем. Речь пойдёт почти о детективной истории, невольным участником которой я стал.
Шёл 1970-й год. В Токийский порт Харуми вошёл под советским флагом теплоход с тремястами туристами на борту. Сам по себе этот факт ничего исключительного не таил, и так и остался бы совершенно незамеченным. Но…
Дело было поздним вечером. Жена уехала в отпуск домой, чтобы контролировать сына при подготовке к экзаменам на аттестат зрелости. А я сидел дома вместе с коллегой Эдуардом Песовым, нашим известным фотокорреспондентом, приехавшим из Москвы в командировку.
Вдруг раздался телефонный звонок и дежурный японец (Формально Бюро считалось пресс-отделом советского посольства) сказал, что со мной хочет говорить постовой полицейский. Тот сообщил, что к нему обратился, судя по паспорту, советский турист, который просит соединить его с посольством. После этого трубку взял соотечественник и с сильным кавказским акцентом спросил, как ему добраться до посольства, но не советского, а… американского. Я решил, что я его плохо понимаю и попросил Эдика (благо он родом из Тбилиси) помочь заплутавшему туристу на чисто грузинском языке. Видимо поняв, что он попал не туда, сын Кавказа тут же бросил трубку.
Как добропорядочный гражданин, я тут же связался с дежурным посольства, сообщил ему о своих переговорах с неизвестным и с сознанием выполненного долга пошёл спать.
Когда я с интересом смотрел уже третий сон, меня разбудил продолжительный телефонный звонок. В трубке раздался весёлый и бодрый голос моего хорошего друга Анатолия Анатольевича Кардашёва − офицера безопасности нашего посольства.
− Мишель, ты что, спишь?
Часы показывали часа три ночи. Но я почему-то ответил:
− Да ты что!
− Отлично. Я сейчас к тебе заеду. − Записав в деталях все мои недавние переговоры и захватив нашего дежурного японца, мой полуночный гость убыл.
Дальше события развивались следующим образом.
Турист оказался начальником электросети г.Гори (если кто забыл, − родины И.В.Сталина!). Ему удалось всё-таки добраться до посольства США и растолковать (видимо жестами, поскольку английским он не владел), что он хочет поменять место своего постоянного проживания. Через пару дней после настойчивых просьб советских дипломатов им была предоставлена возможность встретиться с беглецом. На этой встрече помимо представителя японской полиции и американского консула присутствовал А.Кардашёв, директор круиза и грузинский земляк. Именно он взывал: «Как ты можешь предать свою землю и своих родителей! Только представь себе, что больше никогда не увидишь красавицу Куру и нашу гордость крепость Горисцихе!»
Но всё было тщетно. Теплоход поплыл на родину без одного пассажира.
Уже в Москве Толе рассказали, что отец перебежчика вынес на улицу его диван и сжёг в знак своего отречения от сына. Тем не менее, эта душещипательная история завершилась хэппи-эндом. Спустя несколько лет блудный сын… вернулся домой! Но мы с моим другом ещё часто вспоминали приключения той ночи.
На этом снимке изображена чета Кардашёвых − Анатолий Анатольевич и его супруга Татьяна Леонидовна, артистка Центрального театра Советской Армии, а «по совместительству» бухгалтер Бюро АПН в Японии. Весте они составляли прекрасную пару (Царство им Небесное!) − весёлую, интеллигентную и доброжелательную.
В этом контексте вспоминается другая байка, в которой главную роль будет играть супруга офицера безопасности.
В апреле того же 1970 года в нашем посольстве был устроен большой приём по случаю 100-летия со дня рождения В.И.Ленина.
Так получилось, что на приёме присутствовал и мой отец, который находился в Токио по приглашению газеты «Асахи». Что касается Татьяны Леонидовны, то она, как человек обязательный, неукоснительно выполняла все правила поведения соотечественников на дипломатическом приёме и неоднократно повторённые супругой посла Татьяной Александровной Трояновской. Они сводились к тому, что на приёме нужно активно общаться с гостями. Так в сферу повышенного внимания попал мой папа, которого она почему-то приняла за ближневосточного нефтяного короля (?) и сыпала в его адрес комплименты по поводу свободного владения русским языком.
Тут ненароком мимо проходил я. Татьяна остановила меня и представила папе, как представителя нашего журналистского корпуса. Нужно отдать должное моему родителю: он сказал, что ему приятно встретить в такой торжественной обстановке человека, с которым он неплохо знаком на протяжении последних 40 лет.
Далее последовала немая сцена. Станиславский и Немирович-Данченко отдыхали. Прошу прощения, что несколько отошёл от рассказа об Оптимисте. Всё это навеяла старая фотография.
