Музыкальный год у любителей Японии из Регионального саратовского отделения ОРЯ всегда заканчивается одинаково.
В самом конце 2018 года в Саратове побывала японская органистка Хироко Иноуэ.
В несчетный раз побывала у нас блестящая японская органистка Хироко Иноуэ, чему мы несказанно рады – в несчетный раз. На ее концертах в Саратовской консерватории всегда аншлаг. Хироко приезжала в наш город одна, с мужем – превосходным голландским музыкантом (видели их дуэты в четыре руки), с маленьким сыном. И снова ее пригласил фонд «Новая музыка», снова она играла с нашим ансамблем старинной музыки «Трио-соната». Концерт достойно завершил, на высшей эмоциональной точке, сезон-18 Года Японии в России.
Хироко в честь этого события и программу свою построила иначе, нарушив все каноны. Начала не с Баха-отца (нет, он был, но во втором отделении – всей своей могучей энергией низких октав в Фантазии и фуге соль-минор!). А с менее знакомой японской музыки. Сначала прозвучала Песня птицы Юдзо Тояма. Пение и парение слышалось так явственно (орган, это огромное скопление мощных труб, умеет быть и тихим, и лиричным), что невольно вспоминался романс Глинки на стихи Кукольника («Между небом и землёй жаворонок вьётся…»).
Жаворонки поют и в Стране Восходящего Солнца, там у них свой японский «певец полей». Он очень похож на нашего, но немного мельче, более короткохвостый, короткокрылый, несколько иначе окрашен. И японские поэты посвятили ему немало строк. «Жаворонок парит/ Над густым тростником равнины, /Жаркое лето пришло./ Где бы дерево мне найти,/ В тени подышать прохладой?» (Сайгё).
Очень красива композиция японского композитора Мияги Митио Весеннее море. Это замечательный автор, он потерял зрение в детстве, но все равно сумел стать знаменитым. Хироко всегда играет Мияги, когда приезжает в Саратов. Как рассказал Владимир Скляренко, художественный руководитель ансамбля старинной музыки «Трио-соната» и чудный гобоист (а на нашем вечере еще и ведущий), произведение Митио написано для кото (национальный струнный инструмент, похожий на гусли) и бамбуковой флейты сякухачи. Исполнено впервые на Всемирной выставке в Париже 1937 года вместе со скрипкой (французская скрипачка Реме Шеме).
Мияги показывает в композиции соединение западных и восточных традиций. Мы услышал и аранжировку для органа и гобоя с мягким плеском Японского моря, внутреннего и тихого… до поры, пока не заходит оно ходуном, не появится там волна высотой с дом. Гармония в мире с постоянным скрытым риском – японцам привычна такая жизнь.
Прекрасная Сицилиана Габриэля Форе, как рассказывают, тоже вдохновлена Японией, тончайшими гравюрами Хокусая, Утамаро, Утагава. В XIX веке эту загадочную страну, ее невероятно богатую культуру, открыли наконец, европейцы. Будущие французские импрессионисты Писсаро, Ренуар, Мане восхищались графикой великих японских мастеров, и она на них сильно повлияла. Как будто легкими прикосновениями кисточки написано и музыкальное произведение Форе. Impression!.. Так и сыграно замечательными музыкантами ансамбля и гостьей – изящно и непринужденно.
Мы услышали и шепот, и плеск, и шум большой воды в композиции Фудзикакэ Хироюки Акваритм. Здесь с нашей гостьей играл камерный оркестр специального профессионального обучения при Саратовской консерватории. Трудную для исполнения пьесу студенты разучивали давно, порепетировать с Хироко удалось всего один раз, как только она сошла с самолета. Но на концерте все выглядело достойно.
Сыграла органистка и Песню дельфина своей подруги Элены Удрас. И здесь возникает зримый образ моря, оно глухо и мерно волнуется где-то наверху, за толщей воды. Только быстрый промельк дельфина нарушает его, казалось бы, олимпийское спокойствие…
Наше трио (солистки, улыбающиеся, прелестные, нарядные Елена Лельчук и Людмила Домбровски – в черном кружеве, шелке, в сияющих колье, и элегантный Владимир) исполнило с органисткой (высокой, статной, летающей по сцене Хироко) пленительный Квартет Телемана. Солировали совсем юные музыканты, Ильдар Самирханов и Алина Большеданова (гобой и флейта) из школы для одаренных детей им. Льва Шугома при консерватории. Любящие эксперименты музыканты сыграли на своих классических инструментах и Мишель Маккартни и Леннона, а закончили программу волшебно красивой музыкой японца Хисаиси, его культовым Замком Хоул.
Уже традиционно, на каждом совместном концерте с Хироко, «Трио-соната» играет финал с Хисаиси. Эта музыка зовет в далекую страну, где нет болезней, старости, войны, несчастий, а, возможно, и смерти. Где все молоды и счастливы. Когда на сцене «Трио-соната» с нашей японской гостьей, мы попадаем в такой мир. Музыкальный и человеческий.
«Порой опять гармонией упьюсь,/Над вымыслом слезами обольюсь…» Не может быть плохим человеком тот, кто столь совершенно играть божественную музыку.
Текст Ирины Крайновой, фото Надежды Шитовой
