Когда-то у меня была книжка «Пионовый фонарь. Японская фантастическая проза». Тогда я не знала ее ценности, а мистику не слишком любила.
Она долго лежала непрочитанной, и для знакомства с ней я выбрала не самый удачный момент: ночь, одна (или почти одна) на осеннем волжском островке, в маленьком домике… После чтения нескольких жутких историй мне стало казаться, что белая занавеска на окне поднимается, и сонм привидений влетает в домик. «Страшные рассказы зимою, в темноте ночей, пленяли больше сердце ей»? Нет, я не Ларина Татьяна. Сразу вспомнились страшилки нашего детства…
В далеком военном городке поздним летним вечером мы собирались возле дома карлицы: та перестала расти в 9 лет. Сидели рядком в саду на металлической койке и хором просили: «Расскажи, расскажи!» Она рассказывала об отрубленных руках, красных перчатках, играющих на рояле, летучих опасных шарфах. «Еще, еще!» – умоляли мы. А под конец, не дослушав очередной ужастик, прыскали во все стороны, несясь в тепло и безопасность родительского дома. Однажды я сказала карлице, что в нашем домике потолок в трещинах. «Это шпион у вас прячется!» – зловеще прошептала она. Отчаянию моего не была предела. Здесь, безлунной ночью – жуткие рассказы. Дома, надо мной – шпион-убийца: ходит-бродит, поскрипывая половицами!.. Несколько ночей, никому ничего не говоря, я прислушивалась к малейшим звукам и шорохам. Не выдержав, обо всем рассказала папе. Мой добрый папа посидел, послушал вместе со мной и спокойно разложил на составные все ночные звуки…
Позже, в более «безопасной» обстановке, конечно, я прочла все рассказы сборника «Пионовый фонарь», и предисловие, и комментарии составителя и переводчицы Галины Дуткиной. И даже полюбила такую литературу. Но только – в японском изящном варианте. Понимание кайдана (рассказ о сверхъестественном) пришло ко мне вместе с осознанием мироощущения японца, его существования как бы внутри природы. Каково это – жить в стране гор, лесов и озер, населенной мириадами духов? Тут не ужасаться, а уживаться с ними приходится: стараться не рассердить, не потревожить…Что уж говорить о коренных жителях страны, если с нами за две недели поездки в Японию произошло столько таинственных и необъяснимых событий! Хватило на целую повесть-кайдан.
… Мой «Пионовый фонарь» при переезде из города в город затерялся, и какова ж была моя радость, когда Галина Дуткина подарила свежее издание мистической прозы, первая часть которого фактически повторяет тот самый «Пионовый фонарь»! Превосходно изданный сборник «Рассказы ночной стражи» («Азбука», Санкт- Петербург) включает и яркие «Рассказы ночной стражи» Огита Аннсэя (жил в XVII веке). И поучительные «Повести о карме» буддистского священника Судзуки Сёсана. И мрачноватую «Куклу-талисман», принадлежащую перу первого японского профессионального писателя Асаи Рёи.
Имя автора Ихары Сайкаку встречается и в «Рассказах ночной стражи», и в «Пионовом фонаре». Его «Рассказы из всех провинций» содержат новеллы о чудесах. Он много путешествовал по стране и везде записывал предания и легенды. Волшебные мотивы описаны им так просто, что порой кажутся почти реальными.
Вошла в обе книги и небольшая фольклорная повесть врача из Осака Цуга Тэйсё («О том, как заветный лук стража заставы Ки однажды превратился в белую птицу»). Она не только оригинальна и увлекательна по сюжету, но написана с таким изяществом, легким акварельным стилем, что оставляет после себя светлую печаль. Превосходен перевод Ирины Мельниковой. («А твой заветный лук, видимо, имеет душу. Даже покинув тебя, он не остался в чужой семье. Сам прилетел назад в дом Ямагути. Душа есть и у той картины: тигр грозил мне всерьез, так что мои многолетние чары развеялись»). Очаровательная лиса–оборотень борется, по сути, за сохранение всего живого на земле.
Рассказы журналиста, переводчика с китайского, писателя начала XX века Танаки Котаро публиковались и в легендарном «Фонаре» в великолепном переводе Дуткиной. В новом сборнике под заголовком «Японский кайдан» переводчица дает четыре его страшилки. Не обошлось здесь без классика новой японской литературы Рюноскэ Акутагава. Пять его произведений перевели такие признанные мастера, как Ирина Львова, Вера Маркова, Татьяна Редько-Добровольская. Шестой перевод сделан Аркадием Стругацким, будущим мастером фантастического романа.
Я поняла, почему остроумец Стругацкий выбрал именно эту маленькую повесть. Как будто привычный японский сюжет о каппах. Каппа в мифологии – дух воды. Являет собой нечто среднее между лягушкой и черепахой: лягушачья кожа, клюв, пальцы на руках и ногах соединены перепонками, на голове короткая шерсть, на спине может быть панцирь. На макушке у каппы блюдце, оно всегда заполнено водой, иначе каппа утеряет свою силу или даже умрет. Считается злым существом, может нападать. В повести герой проваливается и попадает в мир водяных, описанный с почти достоверными подробностями и скрытым юмором. Чтобы создать книгу в стране капп, достаточно заложить в автоматический станок бумагу, чернила и серый порошок. Как выяснилось…это ослиные мозги. И так или почти так – всё творчество. Не жалует автор и женский пол. «Наиболее честные и прямодушные самки просто без лишних слов кидаются на самца… Мало того, вместе с молодой самкой за беглецом нередко гоняются ее родители и братья…» Перевернутый, абсурдистский мир капп сильно напоминает земные реалии.
…Не берусь выявлять все отличительные и сходные черты двух изданий. Это дело литературоведов. Важно, что получилась новая, серьезная, интересная книга. Составитель ее тоже Галина Дуткина. Жаль только, что издательство не сочло нужным снабдить книгу научным аппаратом: предложить написать предисловие и комментарии, как в «Пионовом фонаре».
Рассказы даны в переводах известного япониста Виктора Мазурика и уже упоминаемых мной Львовой, Редько-Добровольской, Марковой, Стругацкого, Мельниковой, Дуткиной. Но ни о ком из них — ни полслова. Как нет детальных справок об авторах – писателях прошлых эпох и наших современников. Это, конечно, затрудняет процесс чтения: приходится самому собирать сведения.
Зато новая книжка – шедевр полиграфии! – начиная с изысканной обложки (выразительный рисунок Сога Сёхаку), щедро наполнена фрагментами японских средневековых свитков и рисунков. Это очень красноречивые иллюстрации.
Теперь, когда кайдан стал для меня привычным и желанным чтением, каждый раз открываю эту книгу, как дверь в мир японской жизни, полной чудес и превращений. Ведь чудеса происходят только с теми, кто ждет их. А синее чудище, поджидающее женщину, которая, возможно, лишь призрак, на фоне золотого круга луны, – очень симпатичная туда дверь.
Конечно, превращения бывают ужасные. Домашняя любимица кошка, оказавшаяся оборотнем. Слепой музыкант, ставший гигантским пауком. Призрак роженицы, преследовавший своего мужа… Японцы кажутся мне порой наивными детьми, навсегда оставшимися в своих таинственных «ужастиках». Синтоисты приучены считаться с духами. А их мир людей и духов так тесно переплетен, что отделить один от другого невозможно. «Все края обошел я и всюду искал семена, из коих вырастают рассказы. И вот узнал я, что в горной глуши Кумано водятся рыбы, привольно плавающие в кипящих водах горячих ключей, в краю Тикудзэн растет редька, столь огромная, что нести ее приходится вдвоем, продевши на палку, в Бунго – бамбук-исполин такой толщины, что разрежь его на куски – вот тебе и готовые кадки. В Вакаса обитает монахиня, а лет ей от роду двести….» – пишет Ихара Сайхаку в «Рассказах из всех провинций». И где тут правда, а где – быличка? Бывает, что люди живут очень много лет, Япония так вообще славится долгожителями.
«Изменчивые климатические условия, географические особенности островной страны с частыми природными катаклизмами породили в глубокой древности благоговение перед духами – хозяевами природы. Слабые отголоски этого слышимы и ныне – например, в эстетических категориях (мономанэ – подражание вещам, моно-но аварэ – очарование вещей), в традиционном искусстве, направленном не на преодоление материала, а на выявление его скрытой сущности. Именно в особенностях японской национальной психологии, японского менталитета, густо замешенного на мифологии, и следует искать, пожалуй, истоки живучести волшебной новеллы. Религия синто не умерла, – а значит, живо и мифологическое сознание», – так красиво и образно написала в предисловии к « Пионовому фонарю» Галина Дуткина. И назвала она его поэтично: «В стране волшебных сновидений». Будь моя воля, я бы полностью перенесла его в новое «собрание поразительных, поучительных,пугающих и пикантных историй», которое выпустила «Азбука». Без купюр.
Ирина Крайнова, пресс-секретарь Дубненского городского отделения ОРЯ
Фото с сайта издательства «Азбука»
