Очередная публикация нашего постоянного автора Михаила Ефимова из серии «Фото из альбома»
РОДОМ ИЗ МОСАЛЬСКА
Он родился в маленьком, чистеньком, уютном городке в Калужской области под названием Мосальск. Когда-то здесь был стольный град удельного Мосальского княжества, лет восемьсот назад эти земли входили в состав Великого княжества Литовского, о чём свидетельствуют древние источники. Но об этих давних временах давно уже ничто не напоминает. Со времён Ивана Ш (ХУ век) здесь пролегает подлинная, кондовая Русь. Отсюда пошла знаменитая купеческая династия Мамонтовых, хоть они и не проявляли никакой заботы о своей малой родине.
В последние годы городу явно подфартило: не знаю, по какой причине, но именно в Мосальске были зарегистрированы несколько фирм, входивших в печально известную нефтяную империю «ЮКОС». На её деньги был восстановлен Никольский собор, воздвигнутый в ХIХ веке, и целые кварталы симпатичных особняков, где некогда обитала местная знать.
Но все эти новшества никакого отношения к нашему герою не имеют. В 20-х годах прошлого века Мосальск был глухой провинцией. До ближайшей железнодорожной станции было 42 километра. Не берусь судить о мотивах, но после окончания средней школы 18-летний Володя Павлов (о нём и пойдёт речь) стал именно железнодорожником − сначала техником на строительстве, а потом мастером строительно-монтажного поезда.
Наверное, романтика дальних дорог увлекла его настолько, что через три года он поступил в МИИЖТ − Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, который закончил в 1950 году. Впрочем, ещё не имея диплома, стал 1-м секретарём Дзержинского райкома комсомола в Москве.
Забегая вперёд, должен отметить, что Владимир Павлов ни одного дня не проработал по той специальности, которая значилась в его дипломе. Более того, он вообще не трудился ни в одной отрасли народного хозяйства, не занимался научной деятельностью, не служил в вооруженных силах, не пошёл по стезе творчества. Он избрал путь партийного работника.
Вот его послужной список: секретарь, 2-й секретарь Московского горкома ВЛКСМ, заместитель заведующего, заведующий отделом Московского горкома КПСС, секретарь Московского горкома КПСС, 2-й секретарь Московского горкома КПСС. 22 (!) года он просидел в кабинетах в качестве комсомольского и партийного начальника. Трудно сказать, как бы сложилась его дальнейшая жизнь и куда бы задвигла или вынесла его судьба. История знает много примеров взлётов и падений такого рода номенклатуры. Для В.Я.Павлова она сложилась удачно.
Следует иметь в виду, что второе лицо в столице − это по существу человек, который в своих руках держит всё управление жизнедеятельностью многомиллионного города. Напомню, что 1-м секретарём в те годы был В.В.Гришин − член политбюро ЦК КПСС, то есть небожитель и вершитель судеб. Его не касались повседневные заботы Москвы, многочисленные проблемы ее жителей, всякие мелкие и крупные ЧП, без которых не обходится и день в жизни большого города.
Одна моя знакомая, которая была руководителем профсоюза на большом московском предприятии, рассказала мне как-то такую историю. В Москву прибыла важная делегация из болгарской столицы Софии во главе с руководителем городской партийной организации, членом политбюро компартии. По протоколу её встречал лично В.Гришин, который пригласил в свой «ЗИЛ» главного гостя и кого-то из встречавших. В их числе оказалась и моя знакомая.
По её словам, Виктор Васильевич взял на себя роль гида, который рассказывал по ходу движения о московских достопримечательностях. Довольно быстро ей стало ясно, что он плохо знает свой город, поскольку невпопад называл отдельные здания и улицы, по которым ехали. Много лет спустя я рассказал об этом В.Я.Павлову. В ответ он хитро улыбнулся и сказал, что большой начальник не обязан знать частности, у него в голове общая картина.
Так вот, «частности» приходилось разруливать 2-му секретарю. И Владимир Яковлевич занимался этим шесть лет, не зная отдыха и ночного покоя.
Для тех, кто позабыл или не знает в силу возраста, напомню, что в советской конституции была 6-я статья, которая гласила: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу».
Не буду комментировать это положение Основного закона страны, её влияние и причины, по которым она была отменена после свержения советской власти, но замечу только, что КПСС была мощной «скрепой», державшей всё государственное устройство. Практически это означало, что ни один вопрос, будь то начало посевной компании в деревне, строительство завода или уборка снега с крыш − всё проводилось под контролём и по решениям вышестоящей партийной организации.
Вспоминаю такой случай. В нашем 10-тиэтажном доме сломалась коммунальная антенна. Все обращения в ЖЭК и вызовы мастера результата не давали. Телесигнал к нам не поступал и весь наш подъезд был отрезан от внешнего мира, телевизионного «Голубого огонька» и трансляций футбольных матчей. Такой коллапс наступил незадолго до открытия очередного съезда КПСС.
В полном отчаянии жена позвонила в райком партии и поведала дежурному о нашей беде: мы не сможем следить за работой форума КПСС.
Мастер появился на следующий день, а в конце недели дежурный райкома проверил, всё ли в порядке, работает ли телевизор. Это типичный пример действенности «руководящей и направляющей силы советского общества». Её боялись все начальники от домоуправов до министров, неверные мужья, которых «песочила» партийная инквизиция по жалобам обманутых жён, и даже нерадивые родители, не справившиеся с воспитанием своих чад. На примере Москвы можно сказать, что всё это сливалось в горком партии и находилось под контролем его руководства и, в частности, 2-го секретаря В.Я.Павлова.
Трудно представить себе, какой следующий кабинет он мог бы занять при благополучном течении его карьеры. В данном случае Владимир Яковлевич в свои 48 лет стал послом СССР в Венгерской Народной Республике.
В принципе, подобная практика назначения руководителей посольств существовала не только в Советском Союзе. Но у нас она стала определяющей. Редкими были случаи, когда Чрезвычайным и Полномочным послом назначили карьерного дипломата или специалиста-страноведа. Как правило, на этот очень важный и солидный пост назначали персону либо в виде поощрения по службе, что случалось реже, либо почётной ссылки, что случалось гораздо чаще (было даже такое не совсем приличное выражение «посол на хрен»). В нашем случае больше годится первый вариант.
Итак, В.Я.Павлов прибыл в Будапешт в непростые годы. После, как её назвали, «гуляш» − революции 1956 года, когда взбунтовавшиеся массы жестоко расправились с промосковскими властями, а затем сами были подавлены советскими танками, наступила сложная пора реформ. С одной стороны, все руководители недавнего бунта были заклеймлены, как враги народа и иностранные агенты, а, с другой стороны, были допущены некоторые послабления режима: была разрешена многопартийность, появились частные предприятия, отменена жёсткая идеологическая цензура, на выборах допускалось два кандидата (!). В результате этих, пусть даже робких шагов Венгрия стала едва ли не самой процветающей страной социалистического лагеря, потребительский рынок которой практически не страдал от дефицита товаров народного потребления.
Естественно в этих условиях от советского посла требовалась особая терпимость и чувство такта, способность к ведению диалога с представителями самых различных идеологических направлений. Вместе с тем он должен был отстаивать принципиальную линию Москвы на укрепление социалистического лагеря. Видимо всё это удавалось новому послу, коль скоро он продержался в Будапеште одиннадцать лет, что намного превышало любые допустимые для посла сроки.
В конце концов, его многократные просьбы о завершении своей командировки были услышаны, и руководство МИДа провело в январе 1982 года следующую многоходовую комбинацию по смене послов: бывший член политбюро Д.С.Полянский прямо из Токио перелетел в Осло, а В.Я.Павлов, не заезжая в Москву, отправился во вновь отстроенный комплекс в токийском районе Мамиана («Барсучья нора»).
Мне довелось в ту пору служить в Японии, и я хорошо помню несколько растерянное состояние коллектива посольства, когда стало известно о смене руководства. О новом после было известно только его комсомольско-партийное прошлое и весьма короткая дипломатическая карьера. От всех своих предшественников он отличался тем, что впервые посол приехал с взрослым сыном, который стал сотрудником торгпредства, а также с… собакой − стареньким спаниелем. Лично для нас с женой последнее обстоятельство было особенно важным, поскольку до этого момента мы были притчей во языцех, ибо приехали из Москвы вместе с любимым керри-блю-терьером Кэтрин.
По своему характеру В.Павлов был домосед, не любил ездить по стране и покидал посольство только по необходимости. Супруга его Валентина Захаровна избегала светской жизни и старалась не вмешиваться в дела мужа за исключением тех случаев, которых требовал дипломатический протокол.
Но надо отдать должное новому послу: он быстро включился в работу, стал устанавливать нужные контакты и был достаточно активен. На мой, возможно непрофессиональный взгляд, он сделал немало для развития двухсторонних отношений между нашими странами и безусловно, пользовался популярностью и уважением в дипломатическом корпусе.
Поначалу наши отношения с Владимиром Яковлевичем складывались довольно официально. Он был подчёркнуто любезен, особенно не вникал в нашу работу, хотя формально мы и числились как пресс-отдел советского посольства. Мне казалось, что он приглядывается и старается составить своё мнение о роли и полезности бюро АПН.
Постепенно посол стал проявлять к нам некоторый интерес и начал обращаться с разными просьбами и поручениями. Вскоре между нами установились очень дружеские и, я бы даже сказал, доверительные отношения.
Лично у меня он вызвал большую симпатию после того, как посоветовал своему полному тёзке − Владимиру Яковлевичу Цветову − единственному тогда представителю советского телевидения помимо сплошных обличительных материалов рассказывать о многогранной жизни Страны восходящего солнца, её успехах, культуре и традициях. Вскоре японские репортажи Цветова стали пользоваться огромной популярностью в нашей стране.
Помню, мне тоже досталось от посла. Он прочитал мой репортаж о прошедшем съезде правящей партии, опубликованный в «Советской России». Я весьма саркастически отметил тот факт, что это важнейшее политическое мероприятие прошло при полном единогласии всего за пару часов, включая доклад, прения, выборы и короткий фуршет.
− Миша, тебе не стыдно так писать? Разве плохо, что партийный съезд проходит по-деловому, без излишнего суесловия и барабанного боя? А разве на наших «форумах» не штемпелюют резолюции, которые принимаются всегда единогласно!?
После этого разговора мне действительно было стыдно.
Не могу не упомянуть о том, что при прямом участии Владимира Яковлевича удалось найти очень удачную и эффективную форму сотрудничества бюро АПН и посольства.
Мне казалось важным и полезным как-то использовать бывших московских корреспондентов ведущих японских СМИ. Некоторые из них после возвращения из Советского Союза получали «место у окна». Так называлось почётное забвение: дескать, ты занимаешь удобное и заметное место в редакции, но никакого влияния не оказываешь.
Однажды я решил пригласить в бюро 5-7 бывших собкоров, как говорится, на «чай с огурцом», чтобы вспомнить Москву. При этом я предупредил их, что подготовил сюрприз. Когда мы все собрались за столом, на котором стояла «Столичная», закуски и дымящиеся пельмени, приготовленные женой, открылась дверь и вошёл… посол. Куда там «Немая сцена» в гоголевском «Ревизоре»!
Мои гости были ошарашены. При этом надо отдать должное В.Я., который сразу же выбрал нужную тональность встречи без всякого фанфаронства и амикошонства. Мы договорились, что здесь могут обсуждаться любые темы и задаваться любые вопросы, но ссылки на источник информации абсолютно исключены.
Такие встречи стали проходить довольно регулярно, но японские гости ни разу не нарушили своё обещание. Надо ли говорить, что это способствовало укреплению наших связей с местными СМИ и повышению авторитета бюро АПН. Естественно, это также свидетельствовало о желании руководства посольства доводить до общественности страны советскую точку зрения.
Хотелось бы вспомнить ещё один маленький эпизод в наших отношениях с послом.
Перед какими-то праздниками в посольстве решили провести благотворительный аукцион, на который были выставлены разные поделки, сделанные сотрудниками и членами их семей. Не знаю, каким образом среди многочисленных «лотов» оказался шарж на меня(?), сделанный на большом листе ватмана нашим военным атташе полковником Ю.Даниловым.
Когда очередь дошла до этого рисунка, Владимир Яковлевич выложил названную сумму и демонстративно под аплодисменты передал мне его. Впоследствии это произведение заняло своё место над нашим кухонным столом.
В.Я.Павлов пробыл в Токио почти четыре года, но с учётом перевода из Венгрии его стаж достиг уже критического срока. В этой связи он обратился с просьбой о возвращении в Москву, но вопрос где-то завис, и никакого ответа не поступало. Совершенно неожиданно (не только для нас, но и для самого посла) пришло указание, чтобы В.Павлов немедленно сдал свои дела. Для человека, мало осведомлённого в дипломатическом катехизисе, поясню, что существует очень строгая процедура отъезда посла. Он должен нанести визиты определённому кругу официальных лиц и высших государственных чиновников – министрам, спикерам парламента, руководителям некоторых департаментов − и, наконец, императору. Уровень этих визитов является лучшим показателем отношения Токио к Москве. Кроме того, предусмотрено несколько прощальных посещений представителей дипломатического корпуса, не говоря уж о послах соцстран. Венцом всех этих мероприятий, которые обычно занимают не менее полутора месяца, становится большой приём в посольстве.
По этому же протоколу вновь назначенный посол может появиться примерно через две недели. Таковы правила игры.
В данном случае всё было скомкано. Смоленская площадь велела Павлову резко сократить свои прощания и уложиться максимум в две недели. В приватном разговоре он сказал мне, что его чуть ли не каждый день подгоняют из Москвы. Чем была вызвана такая несусветная спешка, ему не сообщали, но можно было догадаться.
Место Владимира Яковлевича уготовили для П.А.Абрасимова – человека весьма своеобразного, предельно амбициозного, да к тому же пользовавшегося особой любовью кремлёвских старцев. Видимо понимая, что вновь избранный глава К.У.Черненко уже дышит на ладан, он спешил как можно быстрее покинуть Москву, пока в Кремле не произошла очередная «смена караула» (почти за полтора года на Красной площади трижды звучали похоронные салюты!). Тут уж было не до протокола и разных цирлих-манирлих. Надо было сваливать!
Короче говоря, отъезд посла напоминал скорее бегство из города, накануне захвата его противником. Новый руководитель появился на второй день, что дало повод для шутки, что постель предшественника была ещё тёплой.
По возвращению в Москву Владимир Яковлевич был назначен председателем госкомитета по делам иностранного туризма − структуры специально созданной для его предшественника. Таким образом произошла «рокировочка».
В.Я.Павлов проработал на этом посту четыре года вплоть до выхода на пенсию в 1989 году. После этого должность была ликвидирована. Он скончался в возрасте 74 лет.
