Издательство «Наука» при поддержке Международного Фонда Шодиева, широко известного своими благотворительными проектами в области российско-японских культурных связей, готовит к печати БОЛЬШУЮ БИБЛИОТЕКУ ЯПОНСКОЙ ПОЭЗИИ в 8 томах. Составление, перевод, вступительные статьи и комментарии Александра Долина.
Уникальное издание, не имеющее аналогов в мировом японоведении, на четырех тысячах страниц представит российскому читателю лучшие произведения классиков с VI по конец ХХ вв. во всем многообразии жанров, стилей и форм, имеющихся в японской поэтической традиции:
Том 1. ПОЭЗИЯ ЭПОХИ НАРА- ХЭЙАН
ТОМ 2. ПОЭЗИЯ ЭПОХИ КАМАКУРА, МУРОМАТИ-АСИКАГА, СЭНГОКУ, АДЗУТИ-МОМОЯМА
Том 3. ПОЭЗИЯ ЭПОХИ ЭДО (часть 1)
Том 4 ПОЭЗИЯ ЭПОХИ ЭДО (часть 2)
Том 5. ПОЭЗИЯ ТАНКА НОВОГО ВРЕМЕНИ
Том 6. ПОЭЗИЯ ХАЙКУ НОВОГО ВРЕМЕНИ
Том 7. ПОЭЗИЯ НОВЫХ ФОРМ ЯПОНСКОГО СЕРЕБРЯНОГО ВЕКА
Том 8. ПОЭЗИЯ НОВЫХ ФОРМ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ В.
С разрешения автора проекта и Международного Фонда Шодиева публикуем фрагменты серии на сайте Общества «Россия-Япония».
Желающим более подробно ознакомиться с различными формами и жанрами японской поэзии рекомендуем прослушать курс видеолекций профессора Долина «ЯПОНСКАЯ ПОЭТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ» на платформе Открытое образование.
ПОЭТЕССЫ ХЭЙАНА
ОНО-НО КОМАТИ
Вот и краски цветов
поблекли, пока в этом мире
я беспечно жила,
созерцая дожди затяжные
и не чая старости скорой…
***
В помраченье любви
сквозь сон мне привиделся милый –
если б знать я могла,
что пришел он лишь в сновиденье,
никогда бы не просыпалась!..
***
С той поры, как во сне
я образ увидела милый,
мне осталось одно –
уповать в любви безнадежной
на ночные сладкие грезы…
***
Я не в силах уснуть,
томленьем любовным объята, –
ожидая его,
надеваю ночное платье
наизнанку, кверху исподом…[1]
***
Вновь приходит рыбак
в ту бухту, где травы морские
уж давно не растут, –
но напрасны его старанья,
упованья на радость встречи…
***
Ах, осенняя ночь
напрасно считается долгой!
Только встретились мы
и слова любви прошептали –
как нежданно уже светает…
***
Пусть бы лишь наяву –
но как же досадно и горько
в сновиденьях ночных
вновь ловить отголоски сплетен,
любопытных жадные взоры!..
***
Нет преград для меня!
Я снова явлюсь тебе ночью
в озаренье любви –
не страшна полночная стража
на дороге грез и видений…
***
Я дорогою грез
вновь украдкой спешу на свиданье
в сновиденьях ночных –
но, увы, ни единой встречи
наяву не могу дождаться…[2]
***
Разве я проводник,
что должен к деревне рыбачьей
указать ему путь?
Отчего же сердится милый,
что не вывела к тихой бухте?..
***
Вот и осень пришла,
весна для меня миновала –
под холодным дождем
увядают и блекнут листья,
выцветают любви признанья…
Ответ
Если б сердце мое
не переполнялось любовью –
лишь тогда, может быть,
закружить его мог бы ветер
и умчать, словно лист опавший…
(Оно-но Садаки)
***
Увядает цветок,
что взорам людей недоступен, –
в бренном мире земном
незаметно, неотвратимо
цвет любви увядает в сердце…
***
Сиротливо в полях
случайные зерна кружатся
на осеннем ветру –
так и я теперь одинока,
никому не нужна на свете…
***
Когда Фунъя-но Ясухидэ был назначен секретарем управы третьего ранга в Микаву, он послал Комати письмо: «Не желаете ли приехать поглядеть наши края?» Она же ответила ему песней:
В треволненьях мирских
я травам плавучим подобна,
что живут без корней
и плывут, раздумий не зная,
увлекаемые теченьем…
***
Те слова, где сквозят
печали и радости мира,
привязали меня
к жизни в этой юдоли бренной,
из которой уйти хотела…
***
Он опять не пришел –
и ночью тоскливой, безлунной
я не в силах заснуть,
а в груди на костре желаний
вновь горит − не сгорает сердце…
МУРАСАКИ СИКИБУ
Сложено как весенняя песня по просьбе некоего придворного в правление государя-инока Го-Итидзё[3]
Там, в горах Ёсино,
по склонам весенняя дымка
уж белеет вдали,
но еще трава луговая
снежным настом плотно укрыта…
***
Что напрасно грустить,
живя в нашей бренной юдоли,
если вишня в горах
по весне цветением дивным
вновь подарит сердцу отраду?!.
***
Сложено к случаю, когда ее попросили передать по кругу чашу с вином на праздновании дня рождения государя-инока Го-Итидзё*
Отблеск ясной луны,
сегодня в заздравную чашу
проникает с небес.
Пусть же светит луна, вовеки
озаряя нас всех сияньем!
***
На осеннем лугу,
где под ветром колышутся травы,
между капель росы
в переливах бликов закатных
паучок приютился робко…
***
Сколько снежных вершин,
сколько круч ледяных над стремниной
одолеть мне пришлось, –
но с дороги прямой я не сбился,
хоть любовь застилала очи…
***
Если спросят тебя,
кто сосну посадил в этом месте,
отвечай, что само
незаметно семя прижилось
между скал в расселине горной…
***
Если в дым обращусь,
что к небу взмывает клубами,
исчезая вдали,
и тогда не расстанусь с милой –
к ней помчусь по милости ветра…
***
Месяц, чалый скакун,
ты ночью осенней сквозь тучи
мчись в далекий дворец,
чтобы там хоть на миг увидеть
милый лик, меня покоривший!
САГАМИ
***
Так за летние дни
от веера руки устали!
Но его уже нет,
и не вспомню, куда положила –
нынче дует ветер осенний…
***
Жар тех летних ночей
и сполохи молний во мраке –
будто не было их.
Чуть заметное, исчезает,
тает марево над лугами…
***
Листья хаги в полях
заметно поблекли с испода –
знаю, осень пришла,
и, пресытившись, охладеет,
от меня отвернется милый…
***
Сложила эту песню, когда Оэ-но Кинъёри оставил ее
Раньше я все ждала,
когда же придешь ты под вечер,
а теперь об одном
остается думать с тоскою:
о пути, что ты выбираешь…
***
Песня на тему «Осенние поля», сложенная на турнире в доме Цутимикадо, Главного советника правой руки[4]
На осенних полях
волнуется поросль риса.
Воды горной реки
отвели при посадке в чеки –
и ростки уже колосятся…
***
Сложила эту песню, когда Оэ-но Ёситоки, будучи назначен наместником в Цусиму, покинул столицу
Мне и прежде, увы,
приходилось страдать в этой жизни,
но с отъездом его
станут много страшнее муки
в ожидании возвращенья…
***
Когда Минамото-но Ёрикиё, окончив срок службы наместником в краю Митиноку, был назначен наместником в край Хиго, она втайне послала ему стихи
Нынче путь твой лежит
от сосен на севере, в Суэ,
к соснам южных краев.
Разглядишь ли сквозь даль разлуки,
как тоскует сосна в столице?..
***
Когда я была замужем за Кинъёри, советник среднего ранга Садаёри втайне навещал меня, но ему, должно быть, слишком докучны были наши тайные свидания, и вот, когда он уже готов был прервать нашу связь, я сложила эти стихи
Не успели еще
и несколько раз повстречаться,
как уж ты охладел –
и текут горючие слезы,
рукава мои орошая…
***
Когда мой супруг Оэ-но Кинъёри был губернатором Сагами, я отправилась туда с ним, но став губернатором провинции Тоотоми, он взял с собой другую. Услыхав о том, я сложила стихи:
Хоть не чаю уже
у заставы Встреч Оосака
повстречаться с тобой,
но забыть не в силах, как вместе
отправлялись в восточные земли…
***
Когда советник среднего ранга Садаёри явился ко мне верхом и крикнул: «Отворите ворота», – я несколько раз отказала ему под разными предлогами, и он ускакал. На следующий день я послала ему стихи:
Вот не думала я,
что ты мне уступишь в упорстве.
Быстро скачет твой конь –
только слишком рано, мой милый,
ты вчера домой воротился…
ИДЗУМИ СИКИБУ
***
Только ранней весной,
когда распускается слива
перед домом моим,
может быть, еще раз заглянет
тот, кто не заходил так долго…
***
Идзуми Сикибу отправилась любоваться цветами в горы и на обратном пути, глядя на цветущие деревья по склонам, сложила эту песню
Тем, кто спросит меня
на улицах милой столицы,
что за вишни в горах,
я хотела бы вместо ответа
показать цветущую ветку…
***
Сложила эту песню, когда цветы вишни осыпались с деревьев в саду
Пусть же ветер в саду
осыпает цветущие вишни –
да, цветы опадут,
но пока весна еще длится,
я смотреть на них не устану…
***
Цветы азалии
Я азалии ветвь
сорвала и любуюсь цветами –
их багрянец густой
мне напомнил оттенок платья,
что надел на свиданье милый…
***
Сложено в первый день четвертой луны
Уберу я пока
весеннее пышное платье
цвета вишни в цвету –
ведь пришла пора дожидаться
летних трелей кукушки горной…
***
Беспросветная грусть.
На сердце осенняя морось
и холодная мгла –
ах, не знаю, что мне поможет,
что развеет печальные думы…
***
Идзуми Сикибу сложила эту песню, объята печальными думами, удалившись на время в горное селенье
Разве кто-то придет
навестить меня в уединенье?
Ведь осенней порой
так безрадостен и печален
мой приют в деревеньке горной…
***
Я осталась одна,
позабыта, оставлена милым –
на атлас рукавов,
словно дождь унылый осенний,
беспрестанно капают слезы…
***
Послание к кавалеру, который обещал навестить ее, но не пришел
Эту ночь пережить
мне было так трудно, мой милый!
Если муки любви
ждут меня и сегодня под вечер,
я за жизнь свою не ручаюсь…
***
Стихи, посланные преподобному Сёку
Этот сумрачный мир
на сумерки мира иного
предстоит мне сменить –
освещай же ярче дорогу,
о луна над грядою горной!..
***
«Слишком медлит весна
раскинуть весеннюю дымку!» –
вот, что слышится мне
в бормотании речки горной,
что струится меж скал в ущелье…
***
Никому не нужна
эта вишня, что пышным цветеньем
осенила мой дом:
ведь приходят сюда любоваться
не цветами – самой хозяйкой…
***
Цветы вьюнка
Я пока еще здесь –
но кто в этой бренной юдоли
знает долю свою?
Нам цветок вьюнка возвещает
о превратностях и потерях…
***
Сложено после смерти дочери, Косикибу-но Найси, при виде оставленного ею младенца
В этом мире и в том
мы будет печалиться горько.
Чье же горе страшней?
Как она – о своем дитяти,
я скорблю о своем дитяти…
***
На смерть принца Ацумити[5]
Как хотела бы я,
чтобы в воспоминаньях остались
те счастливые дни –
и забыты были мученья,
что любовь навлекла когда-то!..
***
Послание кавалеру, что каждый вечер обещал наведаться, но так и не пришел
Если ночь проживу,
томительное ожиданье
завтра – вновь мой удел.
Пусть уж лучше жизнь пресечется
в беспросветном мраке разлуки!..
***
Волны черных волос
распущены и перевиты –
я на ложе одна
вспоминаю, как нежно милый
их разглаживал прядь за прядью…
***
Послание к кавалеру, который обещал прийти, но так и не пришел в ту ночь
Я так долго ждала,
приоткрыв мою дверь раздвижную
из мореной сосны –
отчего же одна встречаю
зимней ночью приход рассвета?..
***
Идзуми Сикибу сложила эту песню в провинции Танго, заслышав ночью клич оленя, когда ей сказали что ее супруг кавалер Ясумаса отправился утром на охоту
Мне понятно теперь,
отчего он так жалобно стонет,
одинокий олень, –
верно, чует, что этой ночи
пережить ему не придется…
***
Сложено в раздумьях о непостоянстве мира
Горевать обо мне
не станут, когда я покину
этот суетный мир –
остается еще при жизни
повторять: «О печаль! О горе!»
***
Идзуми Сикибу сложила эти стихи при виде светлячков близ ручья для омовения во время паломничества в храм Кибунэ после того, как была покинута возлюбленным
Созерцаю в тоске
огоньки светляков над затоном –
и все кажется мне,
будто, бренную плоть покинув,
светлячком душа отлетает…
***
Жду его – не дождусь:
скоро в гости пожалует милый –
но не знаю, как быть:
ведь следы в саду потревожат
непорочность белого снега…
***
Сложено при звуке града, что обрушился на листья бамбука в саду в урочный час свиданья перед приходом возлюбленного
Навевая печаль,
лишь град по листве барабанит
да бамбук шелестит –
верно, милый нынешней ночью
не разделит со мною ложе…
***
Если милый придет,
пусть послушает, пусть посмотрит,
как в закатных лучах
песнь свою заводят цикады
над кустами цветущих хаги…
***
Из подборки в сто песен
В час досуга сижу,
созерцаю небесные дали,
хоть едва ли с небес
может милый сюда явиться,
вняв заветным моим желаньям…
***
Во дворе у себя
посадила я деревце вишни,
но никто не идет
по весне любоваться цветами –
что ж, пусть служат мне украшеньем!..
***
Я во имя любви
обличья людского лишилась –
от ночных светляков
отличаюсь теперь всего лишь
тем, что пламя в груди сокрыто…
***
Ты оставил меня –
о, как нестерпимо, как тяжко
даже думать о том!
Ведь еще недавно с тобою
я была душою и телом…
***
Сложено в последнюю ночь года
Говорят, в эту ночь
приходят из мира иного
нас, людей, навестить –
только ты не придешь, я знаю:
этот дом без души остался…
***
Послание к возлюбленному в час болезни
Я из жизни уйду,
но если бы еще одну встречу
ты мне мог подарить!
о последнем свиданье память
сохраню я в мире загробном…
АКАДЗОМЭ ЭМОН
Написала на веере, когда Оэ-но Тамэмото отправился в Восточные земли
Нет причины пока
чтобы сетовать горько в разлуке,
но приблизился ты
к переправе речной Сикасуга –
и уже на душе тревожно…
***
Послание к тому, кто отправился любоваться дивными хризантемами и слишком припозднился с возвращением
Хризантемы в цвету –
так сердце их запечатлело.
Кто пришел посмотреть
на красу этих нежных красок,
тот назад уже не вернется…
***
Послано Идзуми Сикибу при известии, что супруг Татибана-но Митисада оставил ее и отправился без нее в край Митиноку
Кто-то должен уйти,
кому-то придется остаться –
мне дано лишь гадать,
каково пережить такое:
за разлукой снова разлука…
***
Отправившись в храм Хорин, она сложила эту песню при виде прекрасных цветов, распустившихся на лугу Сага
На осеннем лугу
я нынче любуюсь цветами –
и в смятенье душа:
то ли вдаль лететь без оглядки,
то ли здесь надолго остаться…
***
Я сжимаю в руке
лист священного древа сакаки
и молюсь об одном:
пусть же век мой продлится дольше,
чем живут бессмертные боги!..
***
Весной того года, когда скончался Оэ-но Масахира, сложила эту песню, любуясь цветами
Вешней вишни цветы,
что прошлой весною опали,
ныне вновь на ветвях –
о, когда бы после разлуки
нам с тобою встретиться снова!..
Послание к Идзуми Сикибу при известии о том, что ее супруг кавалер Митисада оставил ее и она сблизилась с принцем Ацумити
Не увянет любовь –
ты только терпи и надейся!
видишь, листья плюща
треплет ветер в роще Симода,
выворачивает наизнанку…
***
Ответ Идзуми Сикибу
Как бы сильно ни дул
безжалостный ветер осенний, –
я его не страшусь,
и лицом пока не похожа
на поблекший испод тех листьев…
***
Ты, наверное, спал,
о чувствах моих не тревожась –
я же ночь напролет
провожала взором печальным
лик луны на пути к закату…
***
О, придет ли весна?!
Дождусь ли желанного гостя?
Буду верить и ждать –
поутру в селении горном
как всегда, любуюсь снегами…
***
По пути в Исияму после кончины моего супруга Масахиры я увидела новый дом, который выглядел совсем заброшенным. Когда же я спросила, что здесь случилось, мне сказали, что дом пришел в запустение после смерти отца хозяина, и тогда я сложила стихи
Ах, одной горевать,
опустевшее ложе лелеять
я готова была –
но смотрю и вижу воочью:
есть еще дома без хозяев…
***
Сложила после рождения правнука Масафусы, заказав ему детское платье
Если б только дожить
до поры, когда воспарит он
высоко к облакам –
оперившись, на крылья сменит
журавлиного пуха платье!..
КУНАЙКЁ
Луна после ливня
Верно, ты, как и я,
в своем отдаленном селенье
ожидаешь луну?
Редкий дождь по-прежнему сеет,
но уже расходятся тучи…
***
Ах, услышишь ли ты?
Ведь даже прибрежные сосны
привыкают к тому,
что с небес прилетает ветер,
петь для них печальные песни…
***
Из подборки в пятьдесят песен
Склон горы Тацута
украсила щедрая осень
разноцветной парчой –
но уже облетают листья,
натиск бури снести не в силах…
***
Из подборки в сто песен
Верно, ветер утих,
что немилосердно ярился
над горой Тацута –
мост парчовый взвихренных листьев
оседает, в воздухе тая…
Из подборки в пятьдесят песен на тему «Хризантемы у плетня в лунном свете»
Робко инея ждут,
прижавшись к плетню, хризантемы
и белеют в ночи
переливами смутных бликов –
лик луны над горной грядою…
[1] Существовало поверье, что милого можно привлечь, если ночью вывернуть платье наизнанку.
[2] Может быть другой смысл: «но взоры людей (наяву) этого не видят».
[3] Император Го-Итидзё правил в 986–1011 гг.
[4] Цутимикадо – Минамото-но Морофуса (1008–1077).
[5] Принц Ацумити – один из многочисленных возлюбленных Идзуми Сикибу и герой ее лирического дневника.
