Очередная публикация нашего постоянного автора Михаила Ефимова из серии «Фото из альбома»
ОФИЦЕР БЕЗОПАСНОСТИ
Только оказавшись в стенах советского посольства в Японии, я понял насколько пёстрым является его коллектив. Кого только в нём не было помимо «чистых» дипломатов и специалистов по техническому обслуживанию! Научные и партийные работники, журналисты и инженеры, бойцы невидимого фронта, школьные преподаватели и повара. Естественно, все они либо имели дипломатический статус, либо входили в технический состав. Но кто и чем занимался, постороннему понять было невозможно. Лишь только один сотрудник не делал секрета из своих обязанностей. Он назывался «офицер безопасности» и официально представлял хорошо известное в мире учреждение под кратким названием «КГБ СССР». Звали его Анатолий Анатольевич Кардашёв, но все называли его Толь Толич или просто Толич.
В Токио мы приехали почти одновременно, но познакомились спустя полгода − весной 1969 года. Поводом послужило следующее обстоятельство.
Жена возвращалась из Москвы после лечения и везла с собой нашего сына-девятиклассника. Путь предстоял долгим: самолётом до Хабаровска, целую ночь поездом до Находки и двое суток на теплоходе «Байкал». Тогда существовал такой порядок: мидовские кадровики собирали в одну группу всех детей сотрудников посольства, выезжавших к родителям на каникулы, и «прикрепляли» их к кому-нибудь их взрослых. Жене тоже позвонили и попросили в дороге приглядывать за такой детской группой. Когда среди десятка фамилий прозвучала «Кардашёв», она категорически отказалась. Дело в том, что в посольской школе (в ней было четыре класса) учился юный Гриша Кардашёв, у которого была прочная репутация «вождя краснокожих» и грозы всех учителей.
С большим трудом жену уговорили, заверяя, что брат Андрюша − очень тихий и послушный мальчик. Её не обманули: он действительно в дороге вёл себя идеально. В порту Иокогама вместе со мной прибывающих встречала большая группа родителей, но только одна дама вручила жене букетик цветов и коробку конфет. Это была Татьяна Леонидовна Кардашёва. Так мы познакомились, а потом и близко подружились на долгие годы.
Толич принадлежал к поколению, которое прошло фронт. Родился он в театральной семье (отец, кажется, работал во МХАТе) и, как впоследствии выяснилось, жил прямо напротив нашего дома. В детстве увлёкся балетом и даже успел сделать несколько первых шагов, чтобы выйти на сцену. Но все планы перечеркнула война, и вместо антраша ему пришлось готовить к вылетам боевые самолёты Северного флота. О своих фронтовых подвигах он никогда не говорил, так что мне ничего не известно об этой странице его биографии. Знаю только, что после войны он попал в КГБ и учил китайский язык. Но использовать его решили по другому направлению − Кардашёву объявили, чтобы он готовился к командировке в США. Главная задача − необходимо было оперативно изменить свой холостяцкий статус.
Думаю, что никаких проблем не должно было бы возникнуть, поскольку Толич был видным парнем, высокого роста, тем более, с завидными перспективами. Вроде бы была даже готовая кандидатура, согласная составить пару такому жениху.
Перед дальней дорогой будущий чекист решил расслабиться и отдохнуть в Сочи. Если не ошибаюсь, он достал путёвку в дом отдыха «Актёр» и отправился к берегам Чёрного моря.
Но Судьба-индейка приготовила для Кардашёва сюрприз: надо же было такому случиться, чтобы в это же время и в том же месте отдыхала молодая талантливая актриса Театра Советской армии Таня Пивоварова. Она совершенно не ведала о планах руководства КГБ направить своего сотрудника в логово «главного противника» и тем более о его матримониальных планах.
Не зря говорят, что браки заключаются на небесах. Короче говоря, любовь-морковь, Таня бросает своего именитого супруга (народного артиста!), становится гражданкой Кардашёвой и убывает за океан в качестве жены молодого консульского работника. Вскоре у супругов один за другим рождаются два мальчика: старший − копия отца, а младший − матери.
Как уже упоминалось выше, во время своей «японской командировки» Анатолий Анатольевич официально представлял грозное ведомство и обеспечивал безопасность всей советской колонии. Должен признать, что эта работа не имела ничего общего с «охотой на ведьм» или проявлением шпиономании. Практически все сотрудники советских учреждений, работавшие в Японии, постоянно чувствовали, что за ними следят, подслушивают и подглядывают. Мы знали в лицо всех полицейских шпиков, которые даже не собирались прятаться.
В старом здании посольства (его построили в 30-е годы во времена, когда послом был А.А.Трояновский, и разрушили в 70-х при после О.А.Трояновском) рабочий стол А.Кардашёва с всегда наполненной окурками пепельницей, стоял в бывшей биллиардной. Там всегда было людно, раздавались смех и анекдоты. Толь Толич быстро вошёл в коллектив, завоевал любовь и уважение. Мне кажется, что это было очень хорошо для создания в коллективе, несмотря на клубы табачного дыма, чистой атмосферы доверия и открытости.
Не знаю почему, но 1-й секретарь посольства А.Кардашёв был единственным сотрудником, который передвигался по Токио на старой громыхающей и выбрасывавшей клубы сизого дыма «Волге», вызывая любопытные взгляды у жителей японской столицы. Особенно в районе, где размещалось Бюро АПН. Дело в том, что я пригласил Татьяну Леонидовну на работу в качестве…бухгалтера, и супруг привозил её каждое утро к месту службы. Это давало ей основание много-много лет спустя звонить мне по телефону и говорить: «Хэллоу, босс! Это − бухгалтер!».
Необходимо отметить, что смета бюро, которое вело очень серьёзную издательскую деятельность (выпускало двухнедельный иллюстрированный журнал и многочисленные брошюры) и имело в своем штате около трёх десятков местных сотрудников, составляла впечатляющую сумму. Так что работы у бухгалтера было много. Кроме всего прочего, мы стремились к тому, чтобы читатели нашего журнала либо подписывались на него, либо хотя бы оплачивали доставку. Для этого они присылали нам деньги или почтовые марки. Согласно заведённому порядку, марки нужно было наклеить на большие листы, а потом «гасить» их на почте. Эту довольно унылую работу Татьяна Леонидовна предпочитала делать в домашних условиях.
Но однажды она проговорилась, что марки клеит супруг. Поздним вечером он раскладывал на столе сотни марок и, чтобы не заснуть, сидя в пижаме, распевал военные марши!
С Кардашёвыми было всегда очень интересно и весело. Мы часто после работы ходили в кино или на концерты, а на выходные ездили купаться на океан. Супруги были прекрасными рассказчиками. Вдвоём они составляли очень забавный конферанс. Ведущим был обычно супруг, а жена-актриса ему умело подыгрывала.
Так из первых уст мы узнали историю о спасении четвёрки советских солдат, которых на барже вынесло с Курил в открытый океан. Их уже считали погибшими, когда на 50-й день американский авианосец подобрал почти в двух тысячах километрах от родных берегов отважную четвёрку во главе с младшим сержантом Асхатом Зиганшиным. В то время, как вся Америка кричала о подвиге героев, наши власти и официальная пресса молчали, как партизаны, выясняя, откуда взялись в бушующем океане эти храбрецы (а может дезертиры?!). Именно такое задание получил А.Кардашёв, которого из Вашингтона послали на борт авианосца «Кирсардж».
Запомнился и такой трагикомический случай, произошедший в стенах Театра Советской армии. В главном зале проходила панихида по усопшему адмиралу. Когда открыли гроб, то выяснилось, что в нём лежит адмирал, но…не тот. Полный конфуз, и пришлось срочно менять усопшего.
Каждую весну японский премьер-министр устраивал большой приём в городском парке Синдзюку по случаю цветения сакуры. По этому поводу Толь Толич написал весёлые стишки, которые с восторгом принял коллектив посольства. Запомнилась первая строка:
«Аригато» (в переводе на русский язык − «Спасибо». − МЕ), − сказал Сато (Эйсаку Сато − японский премьер. − МЕ), Увидев Танино манто».
А однажды Кардашёвы пригласили нас с женой к себе на обед вместе с приехавшим из Москвы руководителем МХАТа Олегом Ефремовым. К сожалению, великий актёр и режиссёр плохо себя чувствовал, пил только боржоми и был явно не в форме. Тем не менее, мы с большим интересом слушали его рассказы о жизни театра, навсегда вошедшего в историю отечественной культуры.
Как-то у нас собралась довольно пёстрая компания, и Толь Толич сцепился с очень уважаемым коллегой, который, по слухам, после возвращения в Москву получил генеральское звание и возглавил очень закрытый институт. Как ни странно, но темой, по которой разошлись джентльмены, было…творчество Чехова. Страсти накалились до такого градуса, что пришлось почти их разнимать.
Примерно через неделю Толя торжествующе сказал мне; «А всё-таки я оказался прав! Мой оппонент признал этот факт и в знак примирения подарил мне маленький бюст. Я принял его сначала за Дзержинского, но, разглядев, понял, что это Антон Павлович!»
Надолго мне запомнился забавный рассказ А.А., как он выполнял ответственное поручение во время визита в Японию члена политбюро ЦК КПСС Д.Кунаева. Понятно, что этот «небожитель» прилетел на специальном лайнере, который надо было заправить особым топливом. Офицер безопасности вместе с консулом, переводчиком и пилотами отправился в аэропорт Нарита для выполнения поручения. Задача была поставлена чётко: самолёт надо заправить бензином тройной очистки! Именно тройной!
Толич рассказывал, что переводчик повторял несколько раз что-то похожее на «корэ кара» и «сорэ кара», а для убедительности показывал три пальца, но было ясно, что японцы ничего не понимают, хотя и согласно кивали, приговаривая «Хай»! Тогда Кардашёв взялся сам объяснять на безупречном английском. Но было ясно, как божий день, что принимающая сторона не понимала, что от неё требуют. Не помогали ни рисунки, ни быстро начерченные схемы, ни короткие мизансцены, которые поочередно разыгрывали советские представители. Но в конце концов чудо свершилось! Японцы сообразили, что означает загадочная «тройная очистка». Причина непонимания оказалась предельно проста: все самолёты в Японии независимо от должности пассажиров заправляются бензином наивысшего качества. Нам осталось только гадать, что заливают у нас в бензобаки рейсовых самолётов.
Совершенно неожиданно для себя я услышал очень комплиментарное мнение о Кадашёве из уст… Святослава Рихтера! Оказывается Толь Толич сопровождал маэстро во время гастролей в Соединённые Штаты и проявил себя очень достойно.
Кстати, если не ошибаюсь, именно наш друг сопровождал в декабре 1976 года в швейцарский Цюрих известного советского диссидента Владимира Буковского, где его обменяли на Луиса Корвалана − вождя чилийской компартии, сидевшего в тюрьме у Пиночета. Эта не совсем банальная история породила знаменитые частушки: «Обменяли хулигана на Луиса Карвалана/ Где найти такую *лядь, чтоб на Брежнева сменять?»
В 1972 году пришла пора расставаться: завершился срок моей командировки, и мы вернулись домой. Вскоре мы встречали Кардашёвых, которые захватили с собой из Токио большого дворового барбоса. Как недавно Дайканяма и Готанда, местом наших частых встреч стали Большая Садовая и Новинский бульвар, а также дачи в Кратово и Валентиновке. Подросли и обзавелись своими семьями наши дети, народились внуки. Но, увы, пришлось отмечать не только государственные и семейные праздники, но и тяжёлые, невосполнимые утраты. Нелепо погиб Гриша Кардашёв: подвыпившая компания мчалась на машине, которой управлял хорошо известный в будущем шоумен М.Леонтьев («Однако»). Не справившись с управлением он влетел на авто в столб освещения на Воробьёвых горах. Погиб только Гриша.
В 1976 году мы должны были встретиться с Толь Толичем, хотя оба об этом тогда не знали. Более того, наши кровати стояли рядом.
В том далёком уже году мир готовился к очередным Олимпийским играм, которые должны были пройти в канадском Монреале. Руководство Спорткомитета СССР хорошо знало меня по предыдущим Играм в Токио и пригласило в качестве пресс-атташе команды. Я прибыл вместе со спортсменами и разместился в Олимпийской деревне. Жили мы во вновь отстроенных многоэтажных корпусах, издали похожих на гигантские корабли. В нашей квартире было, наверное, четыре или пять комнат, сплошь заставленных кроватями. Рядом поселились поэт Ник.Ник.Добронравов, с которым мы очень подружились, представитель ЦК ВЛКСМ олимпийский чемпион Вл.Васин и другие достойные товарищи. Всё было забито битком, и свободной оставалась только соседняя со мной кровать. На мой вопрос, кто займёт её, вместо ответа ответственный за размещение постучал себе по плечу, намекая, что соседом будет боец невидимого фронта. Перед самым началом Игр появился незнакомец, который занял вакантное место. Лишь в Москве я узнал от А.Кардашёва, что он вплотную занимался подготовкой к Олимпиаде, несколько раз ездил в Монреаль и его официально представляли офицером безопасности. А накануне открытия ему не дали визы, как сотруднику…КГБ. Вот такие были времена!
Долгие годы после этого Толь Толич служил в Женеве, откуда и куда летели письма сначала в Москву и из Москвы, а потом в Токио и из Токио, куда мы поехали вторично.
Одна Татьянина весточка дошла до нас «с оказией» в лице Анатолия Эфроса. Знаменитый режиссёр приехал в Японию для того, чтобы поставить «Вишнёвый сад», и наша приятельница воспользовалась этим. Татьяна Леонидовна была настоящей поклонницей таланта Анатолия Васильевича. Она ходила на его репетиции в разные театры и скрупулёзно записывала их. Более того, его вечная муза − Ольга Яковлева − была близким другом Кардашёвых и непременной участницей всех семейных праздников. Для меня − футбольного болельщика − Ольга Михайловна была интересна ещё и как супруга знаменитого капитана сборной СССР Игоря Нетто.
Короче говоря, весной 1981 года мне позвонил незнакомый голос и сказал, что привёз письмо от Тани Кардашёвой.
− У меня сейчас репетиция. Я спрошу у переводчика название улицы и номер дома, чтобы вы подъехали.
Я сказал ему, что в Токио улицы не имеют названий, но я его обязательно найду. И, понятно, нашёл. Так состоялось наше знакомство с А.Эфросом и его главной исполнительницей знаменитой Комаки Курихара. А потом мы не раз встречались по ходу его работы в Токио, и мне довелось услышать много интересных наблюдений от нашего великого мастера. Что касается очаровательной Комаки, которую Анатолий Васильевич сравнил с ангелом, то я не раз обращался к ней, когда нужно было готовить к советской прессы отклики японских деятелей искусств.
Вступив в ряды пенсионеров, мы продолжали наши регулярные встречи с Кардашёвыми. Во время очередного застолья Татьяне Леонидовне показалось, что мне понравилось её «фирменное блюдо» − курица по-армянски или по-простому − заливное. С этого момента, где бы мы ни встречались, передо мной на столе всегда стояла миска с заранее приготовленным персонально для меня блюдом. Все мои попытки объяснить, что никакой зависимости между мной и курицей нет, Татьяна воспринимала, как моё плохо скрываемое кокетство.
Последние годы в доме наших старых друзей жили французский бульдог Чомбик и заблудший кот Гаврила (это имя он получил, когда Толь Толич, открыв входную дверь, обнаружил серого котёнка, которого во дворе подобрала супруга, и удивленно воскликнул: «А что этот Гаврила делает в нашем доме?»).
Толя очень переживал, когда разные хворобы стали одолевать его четвероногих сожителей. Чомбика он похоронил на даче рядом с японским «сородичем». А сам он скончался после долгой болезни. В последний путь его провожали ближайшие родственники и четверо «посторонних» − старый знакомый ещё по работе в Токио Н.В.Васильев, сын бывшего председателя КГБ В.А.Крючкова (вместе работали в Женеве) с женой и аз грешный. Как и положено в таких случаях, над свежевырытой могилой прогремел ружейный салют.
Татьяна Леонидовна ненадолго пережила супруга.
