Сокровища Божественного мира: японские иконы Хироко Кодзуки

Коломенское, июль 2025 года

25 июля в музее-заповеднике «Коломенское» открылась камерная и по-настоящему созидательная выставка «Сокровища Божественного мира», посвящённая иконописному искусству японской художницы Хироко Кодзуки. Экспозиция объединила около тридцати икон автора, а также редкие образцы русской иконописи XVII–XIX веков. Такой диалог оказался не просто визуальным — он стал подлинным духовным мостом между японским эстетическим чувством и православным каноническим наследием.

Пространство в Малом выставочном зале Дворца царя Алексея Михайловича организовано как Путь: приглушённый свет, насыщенные тёмные стены, обрамляющие золото фонов, и почти храмовая тишина настраивают на неспешное созерцание. Атмосфера камерности не случайна — каждый экспонат словно просит личного внимания, индивидуальной молитвы. Здесь не шум и не скорость, а покой и тишина — те состояния, через которые икона говорит наиболее внятно.

Госпожа Кодзуки не смогла присутствовать на открытии своей выставки, но оставила тёплое видеосообщение со словами приветствия и благодарности. Также с речью выступили директор Представительства Международного фонда Шодиева в России Ольга Алексеевна Монахова и Советник по вопросам культуры, Директор информационного центра посольства Японии Наоки Хаяси. Их выступления напоминали: искусство — не просто культурное событие, а дипломатия другого рода, создающая пространство взаимного уважения и духовного обмена.

Фонд Шодиева вообще изначально выступал инициатором демонстраций икон Хироко Кодзуки в России. «Красота не знает границ. Мы всегда верили, что язык прекрасного, культура и искусство – лучшее средство установления добрых отношений между народами», − считает Фаттах Шодиев, прикладывая огромные усилия к сохранению и развитию контактов между Россией и Японией. И новая выставка икон японской художницы – Хироко Кодзуки – наглядное подтверждение его правоты. Это очень важно, что именно Россия, несмотря на сложность политической ситуации, продолжает поддерживать добрую традицию культурных контактов между народами наших стран.

Проект реализован усилиями нескольких организаций: Департамента культуры города Москвы, Московского государственного объединённого музея-заповедника, Представительства Международного фонда Шодиева в Российской Федерации, а также Общества содействия сохранению и популяризации русской культуры имени Михаила Абрамова. Куратором проекта выступила Ирина Родионова, хранителем — Ольга Петровская. Над экспозицией работали Марина Люльчук, директор МГОМЗ, Наталия Горькова, заместитель директора по выставочной деятельности, и главный хранитель Ольга Полякова. Дизайн оформления создан Арсением Мельниковым, фотоматериалы предоставлены Хироко Кодзуки и Юлией Стоногиной. За кулисами выставки — большая команда координаторов, архивистов, художников, дизайнеров и монтажников.

Японский путь к иконе

Хироко Кодзуки — фигура удивительная. По образованию она искусствовед, но свой путь в иконописи начала в 1990‑х годах в Москве, куда приехала вместе с мужем — Тоёхиса Кодзуки, дипломатом, который с ноября 2015 года и до декабря 2023 года занимал пост чрезвычайного и полномочного посла Японии в Российской Федерации. В тот период она обучалась у известного преподавателя Елены Антоновой. С тех пор госпожа Кодзуки десятилетиями изучала православную традицию, работала в технике темперной живописи и путешествовала с мужем по монастырям России, впитывая атмосферу и суть канона. Именно фотографии господина Кодзуки из паломнических поездок по святым местам сопровождают выставку его супруги.

Важно то, что госпожа Хироко не просто сочувствует русской иконописной традиции как сторонний наблюдатель — она входит в неё изнутри. Её письмо демонстрирует не имитацию, а глубокое освоение. В этом процессе сочувствие переходит в соучастие, а затем и в со-творчество. Госпожа Кодзуки делает шаг вперёд — от «другой» к «своей», от зрителя к носителю традиции. Возможность сделать этот шаг зависит не только от таланта, но и от внутренней честности.

Вхождение в традицию требует не только вкуса и знания, но и особой смелости — духовной. Быть сочувствующим наблюдателем безопасно: можно восхищаться, учиться, интерпретировать. Но стать соучастником — значит принять на себя ответственность. Хироко Кодзуки осознанно берёт на себя эту ношу: она не просто заимствует форму, но входит в контекст с глубокой честностью и трепетом. Её иконы — это не стилизация, а попытка жить внутри традиции, говорить с ней на её языке, принимая её правила как свои. В этом и заключается подлинное дерзновение — стать частью культуры, в которой ты не рождён, но к которой прикипаешь душой.

Цвет как молитва

Особое место в экспозиции занимает тема цвета — и это то, что роднит японскую и русскую традиции, несмотря на географическую удалённость. В обеих культурах цвет — не декоративная деталь, а символ и молитвенный жест. В иконах Хироко Кодзуки золото — не фон, а свет; красный — не страсть, а сила духа; синий — не просто небо, а глубина. Пространство не заполняется — оно «дышит». Эта тонкость японского эстетического отношения к пустоте встречается с плотной символикой русского цвета, и от этого встречного движения возникает третий язык — универсальный, мистический.

Диалог традиций

Соседство японских икон с русскими произведениями XVII–XIX веков не только усиливает контраст, но и подчёркивает общность сакрального мышления. Русские иконы — яркие, одновременно строгие, насыщенные символами и текстурами, создают визуальное напряжение, на фоне которого образы госпожи Кодзуки звучат особенно интимно и лично. Это не столкновение культур и не попытка мимикрии, а их соработничество, взаимное усиление и раскрытие. Так же, как в японской икэбане не ставят лишнего цветка, в иконе нет ни одной линии ради красоты. Всё — ради смысла, ради света.

А жест кисти, положившей золото на доску, сродни поклону. Это тело, знающее границы — и потому способное быть проводником смысла.

Потерять лицо — значит обрести образ

Самое трудное в иконописи — исчезнуть. Преодолеть желание «изображать», отказаться от авторского жеста, не вносить «себя» в то, что по сути должно быть выше личности. В японской культуре это понимание глубоко укоренено: высшая форма искусства — это самоудаление, растворение в форме, следование пути, где индивидуальность не выставляется, а преображается. Там, где в европейской традиции ценится «почерк», в японской восхищение вызывает отсутствие следа — идеальное выполнение, в котором невозможно различить, кто делал.

Хироко Кодзуки привносит эту дисциплину в иконописание. В этом и заключается духовная сила её икон. Она не изображает, а свидетельствует, не выражает себя, а делает возможным присутствие другого. Именно потому её работы так убедительны: они не стремятся быть «произведением», они становятся иконой в подлинном смысле — образом без лица, который открывает Лик. Это напрямую перекликается с размышлениями Павла Флоренского, для которого иконописец должен исчезнуть, чтобы явить святость, стать «ничем», через которое прорывается Божественный свет. Там, где нет «Я», возможно настоящее «Ты» — в иконе это не просто жест смирения, но путь к подлинному образу.

История пути

Выставка в Коломенском — не первая в творческой биографии Хироко Кодзуки. Её дебют состоялся в Казани, где в рамках культурных мероприятий были впервые показаны её иконы — событие, ставшее знаковым. Затем в 2021 году работы художницы экспонировались в Оренбургском художественном музее. В октябре 2023 — в здании Императорского Православного Палестинского Общества в Москве. А в апреле 2025-го на Пасхальной неделе прошла выставка «Небо на земле. Иконы письма Хироко Кодзуки» в Патриаршем музее церковного искусства при Храме Христа Спасителя в Москве. Эти экспозиции, а также многолетняя работа художницы в России говорят не только о профессиональной последовательности, но и о глубокой внутренней связи с тем культурным контекстом, к которому она когда-то подошла с интересом — а теперь принадлежит ему как соавтор, как участник.

Заключение

Выставка «Сокровища Божественного мира» — это опыт не столько художественный, сколько внутренний. Здесь не навязывают впечатлений, но создают пространство для личной встречи. Встречи не только с образом, но и с собой. А ещё — с тем редким случаем, когда другой не просто уважает нашу традицию, но становится её живым продолжением.