Обозреватель “Ъ” Михаил Коростиков о том, что предложил Владимир Путин японскому премьеру
На пленарном заседании Восточного экономического форума Владимир Путин предложил Синдзо Абэ заключить мирный договор «не сейчас, а до конца года, без всяких предварительных условий». Позже он уточнил, что «не шутил» и что «нужно создать обстановку, в которой было бы комфортно решать все вопросы». Слова президента были восприняты как новость, хотя новостью они не являются: с момента подписания Сан-Францисского мирного договора в 1951 году позиция Москвы остается неизменной: договор надо подписывать, у нас претензий к Японии нет. Зато они есть у Токио, требующего возврата Курильских островов, присоединенных Советским Союзом по итогам Второй мировой войны.
Владимир Путин, без сомнения, об этом знал, когда делал японскому гостю заведомо неприемлемое для него предложение. Для японцев возвращение Курил — один из столпов внешней политики, а поддержка требования их вернуть — обязательное условие для признания человека патриотом страны. Синдзо Абэ, говоря о политике сближения с Россией, объяснял согражданам: это нужно, чтобы «заключить мирный договор». Для японцев этот эвфемизм расшифровывается однозначно: чтобы русские вернули острова. Если бы Синдзо Абэ согласился на предложение Владимира Путина — он в мгновение ока оказался бы в глазах соотечественников предателем национальных интересов. И, конечно, проиграл бы выборы на пост главы партии, которые предстоят ему через несколько недель.
Зачем же тогда российский лидер так жестоко посмеялся над своим гостем? Этот шаг стоит рассматривать как выражение крайнего неудовольствия Москвы поведением Токио. Размещение в Японии американских систем ПРО и отсутствие ожидавшегося дождя из японских денег на Дальнем Востоке, по всей видимости, привели Москву к мысли, что Япония никогда не станет дружественной страной. Российские дипломаты выражали эту мысль в беседах со мной неоднократно: если бы не территориальный вопрос и иррациональная вера японцев в возможности его разрешения, Япония была бы «Британией на Востоке», самой антироссийской страной в Азии.
Тем не менее раньше в России существовал консенсус: хотя бы для видимости давать Токио надежду, что «в будущем» территориальный спор будет разрешен. Предложив Синдзо Абэ решить вопрос до конца года без предварительных условий, Москва напомнила: никакой территориальной проблемы она не видит, претензии Токио не признает и играть в этот спектакль в интересах Синдзо Абэ больше не намерена. Не исключено, что в преддверии этого шага Владимиру Путину принесли сводки об объеме контрактов, заключенных с японцами на ВЭФ в этом году: он, мягко говоря, невелик. Прошлый же год с точки зрения японских инвестиций в Россию вообще стал худшим за всю историю: по данным японской Ассоциации содействия внешней торговле (JETRO), в Россию Токио вложил 0,03% своих прямых иностранных инвестиций.
В общем, рассматривать слова президента РФ стоит в одном ряду с милитаризацией Курил и учениями «Восток-2018», которые были начаты 11 сентября — одновременно с ВЭФ. Они материализуют худший кошмар Токио: возможность совместных российско-китайских военных действий. Москве недостаточно того, что Токио занимает самую мягкую позицию по санкциям из всех стран G7, недостаточно приездов Синдзо Абэ на все мероприятия с Владимиром Путиным, недостаточно смягчения визового режима и приглашения в Токио главы Генштаба РФ генерала Валерия Герасимова. Возможно, Москва просто следует восточной мудрости «не перегнешь — не выпрямишь», но в какой-то момент бамбуковая палка может просто сломаться.
Источник: Газета «Коммерсантъ» №166 от 13.09.2018, стр. 4
