Записки у изголовья. Серия эссе Михаила Ефимова

Мы попросили Ефимова Михаила Борисовича написать для сайта ОРЯ серию коротких эссе о его жизни и творческом пути, а также о Японии. Публикуем очередное эссе автора.

О-ФУРО

Как-то знакомый геолог сказал, что он может найти нефть даже под Арбатом. К счастью, ему не удалось подтвердить это на практике. А вспомнил я о нём по той причине, что в Японии горячий источник − онсэн − можно при желании найти даже под Гиндзой. Ничего удивительного в этом нет, поскольку Япония − страна вулканического происхождения, и горячие источники повсюду вырываются из-под земли. Их много тысяч. Подсчитано, что ежегодно они выплескивают на поверхность от 400 до 500 миллионов тонн воды.

Понятно, что каждый источник имеет свою специфику и химический состав, каждый из них для чего-то особенно полезен. Тем не менее, в стране нет лечебных учреждений − типа привычных нам санаториев − и тем более нет крупных бальнеологических центров наподобие сочинской Мацесты, Минеральных Вод или Карловых Вар. Зато есть неисчислимое количество отелей, рёканов, хостелов и прилегающих к ним увеселительных заведений со всей необходимой инфраструктурой.

Нужно отдать должное японцам: они научились превращать каждый онсэн в удивительно привлекательное место для отдыха или релаксирования. Как правило, ванна или бассейн с горячей и целебной водой расположены так, что, когда ты сидишь в них, перед тобой открывается очень красивый вид, − будь то море, горный пейзаж или, при отсутствии в округе оных, даже искусственный водопад.

Короче говоря, онсэн − это место, где японцы испокон веков любили погружаться (в прямом и переносном смысле) в состояние покоя и нирваны. Мне довелось вкусить это необыкновенное состояние в разных местах, но особо запомнились источники в Ноборибэцу (Хоккайдо), Атами (преф. Сидзуока), Вакура онсэн (преф. Исикава) и Бэппу (преф. Оита).

«Онсэн» на Хоккайдо

Каждый из них хорош по-своему, но объединяет их удивительное сочетание с окружающей природой.

Расскажу об одном из них − о том, что является составной частью Национального парка − Идзу-Хаконэ.

Атами — общий вид

Два иероглифа, которые составляют название Атами, переводятся как «Горячее море». Название очень точное, потому что здесь действительно не счесть целебных источников. Правда, поначалу судьба не очень жаловала эту некогда крохотную деревушку, расположенную в стороне от магистрального пути, по которому двигался народ из Токио в Осака и обратно. Потом появились дороги, которые пронизали туннелями окружающие горы, но они поначалу тоже обошли Атами.

Теперь такие поезда ходят в Атами

И всё же он дождался своего часа, и сейчас сюда тянутся жаждущие насладиться местными красотами со всех концов Японии и даже из-за рубежа. Кого здесь только не встретишь! Впрочем, одну категорию лиц встретить действительно, трудно − больных, страдающих ревматизмом.

На тесной вокзальной площади курортного городка Атами стоит маленький паровозик. Это − памятник. Когда-то, тяжело пыхтя, он курсировал между Атами и соседней Одаварой. 25 километров с трудом преодолевал за З часа. В последний раз это «чудо техники» доставило своих пассажиров в Атами в 1923 году. Уже, наверное, ушли последние старожилы, которые помнили его надрывный гудок.

Теперь весь путь от Токио до Атами − их разделяет более ста километров − занял всего около часа. После того как за окном экспресса погасли огни Одавары, надо было уже собираться на выход. Что и говорить: скорости теперь другие. Многое изменилось вокруг, изменились и японцы. Но что, пожалуй, сохранилось неизменным − это тяга жителей Страны восходящего солнца к «онсэнам»—горячим источникам.

В этих краях живет легенда (точно такую же я слышал у нас на Кавказе) об охотнике, который своими глазами видел раненную им лань, исцелившуюся после того, как ее омыла вода местного горячего источника. Но в отличие от наших Цхалтубо или Мацесты многие из «онсэнов» давно уже посещают с целями, далекими от оздоровительных. Найти здесь врача-ревматолога все равно, что встретить врача-геронтолога в детском саду.

ЗОО горячих ключей, которые вырываются на поверхность в районе Атами,− всего лишь повод: для одних весело провести время, а для других выкачать деньги из любителей «горячительного». Во всяком случае, трудно упрекнуть местную сферу обслуживания в отсутствии выдумки и изобретательности. В маленьком Атами около 350 отелей, множество всяких аттракционов, шоу, забегаловок и ресторанов, бассейнов и даже храмов, а недавно в городке был открыт музей изобразительного искусства.

«Не жалейте своих иен, и вы получите любое удовольствие» − таков девиз Атами. За деньги здесь могут свозить даже к Нисикигауре − отвесной скале, нависшей над морем. Это местная достопримечательность: с незапамятных времен те, кто решил расстаться с жизнью, забираются на эту скалу и бросаются с неё в морскую пучину. Так что любители острых ощущений, − разумеется, те, у кого нервы покрепче,− могут поглазеть и на эту горестную пядь земли. Впрочем, в этих местах есть ещё знаменитый «Лес самоубийц» − Аокигахара, − где ежегодно находят несколько десятков бездыханных тел.

Массовому посещению Атами, как, впрочем, и других туристических объектов, весьма способствует то обстоятельство, что деньги на подобные мероприятия та или иная фирма или организация тратят из специально предназначенных для этого фондов на «представительские нужды», которые вычитаются из общих доходов и не облагаются налогами. Короче говоря, свозить нужного человека в Атами можно на казенные деньги. Именно эти фонды позволяют развиваться огромной индустрии развлечений и отдыха.

Вместе со мной из вагона экспресса вышла шумная группа − человек пятьдесят. Оказалось, это распространители газеты «Иомиури». Самое многотиражное издание регулярно поощряет тех, кому оно обязано своими тиражами.

А вот небольшая компания − три японца и долговязый американец. Эти наверняка собираются либо обмывать сделку, либо готовить её.

Парочками, группками, а то и толпами выстраиваются приезжие на вокзальной площади. Одних поджидают роскошные лимузины, других − юркие такси, третьих развозят экскурсионные автобусы.

Мой путь лежит в отель «Торикё». Вернее, это не отель, а «рёкан» − довольно старая, традиционная гостиница, находящаяся на окраине Атами. «Рёкан» − это не просто место временного проживания или ночлега. Здесь обитатель получает возможность найти уединение и отдохновение, то есть составные элементы счастья в понимании японца. Естественно, что наличие в «рёкане» «онсэна» − это верный путь к достижении нирваны.

Как и положено, у входа в «рёкан» гостя встречают, а поскольку моросит дождь, услужливый портье держит над его головой широкий бамбуковый зонт. Затем надо снимать обувь. И вот привычное зрелище: впереди семенит мелкими шажками служанка в кимоно, которая несёт багаж, а сзади чинно следует гость в пальто и шляпе, но в шлёпанцах. Он их снимет только при входе в номер. По татами − цыновкам − можно ходить только босиком.

В рёкане, как правило, у комнат нет нумерации. Каждая имеет собственное название. Моя называется «Кацура» − «Японский боярышник», соседняя − «Сакура» и т.д. Номер обычный: татами, низкий стол, две подушки для сидения, раздвижные бумажные ширмы «сёдзи». На ночь стол приставляется к стене и вместо него расстилается матрац − «футон». Как и положено, переодеваюсь в хлопчатобумажное кимоно − «юката», которое заменит мне костюм (в этом виде можно пойти на ужин в ресторан), халат и пижаму.

Но сначала мой путь в «о-фуро» − бассейн с горячей водой из источника. Раньше здесь были мужчины и женщины, но сейчас их отделили друг друга. Правда, говорят, кое-где ещё сохранились совмещённые о-фуро.

Городская баня

Публики немного, все сидят в воде, и торчат только головы. Напротив через окно открывается красивая панорама с видом на море.

Рядом в клубах пара вижу лысую голову, покрытую маленьким полотенцем. Завожу разговор об окружающей красоте и полезности для здоровья этой процедуры. «Голова» согласно кивает и отвечает «Хай», то есть «именно так». Завязывается беседа, из которой выясняется, что мой сосед прибыл из Иокогамы по приглашению какой-то фирмы.

«Страдаете ли ревматизмом?» − мой вопрос принимается за забавную шутку. «Я страдаю только от плохой рыночной конъюктуры. Но, к сожаления, «онсэн» здесь бессилен». − Раздаётся громкий смех.

На следующее утро, когда я покидал Атами, светило солнце, а море, как ему и положено, смеялось. У входа в «Торикё» стоял туристический автобус, и обитатели «рёкана» не спеша рассаживались. У большинства ещё не прошло состояние глубокого похмелья. Можно было с полной уверенностью предположить, что посещение «онсэна» вряд ли укрепило их здоровье. Впрочем, думаю, что это и не входило в цели поездки.

Таким мне запомнилось одно из посещений Атами. Но мне хотелось бы продолжить тему, сосредоточившись на «банных» традициях японцев. Прежде всего, необходимо отметить, что они очень чистолюбивый народ. С древних времён повелось, что перед сном каждый японец должен принять «о-фуро». Когда-то это были большие бочки, в которые залезали по очереди все члены семьи, начиная (и это − незыблемое правило!) с самого старшего. Мылом мылись предварительно из тазика. Поэтому жили рассказы о том, как один иностранец, сначала намылился, а потом полез в бочку обмываться. Хозяевам пришлось после этого спускать всю воду, что было довольно накладно.

В наше время функции бочек выполняют в современных домах ванные комнаты или обычные бани («о-фуро»), которые существуют практически в каждом квартале. Вечером я часто наблюдал, как мужчины и женщины в «юката» деловито идут в баню с небольшими пластмассовыми тазиками и полотенцами. Процесс «омовения» включает предварительную мойку с помощью этой миски и маленького полотенца, которое выполняет ещё роль мочалки. После «помывки» − отмокание в бассейне. И так каждый вечер.

Городская баня

Говоря о такой сфере жизнедеятельности японцев, как банное «направление», хотелось бы отметить особую роль двух стран, расположенных весьма далеко от бассейна Тихого океана, но которые оказали огромное влияние на быт Страны восходящего солнца.

Это Турция и Финляндия. Здесь я вынужден попросить прощения у страны султанов и янычаров. Она не только не проявила никаких усилий, но, наоборот, всячески открещивалась от какого-либо своего касательства. Речь, понятно, идёт о «торуко-буро» − «турецких банях». Это сочетание слов очень популярно в Японии, но воспринимается примерно так же, как Риппербан в Гамбурге или район красных фонарей в Бомбее. Токийская Ёсивара стала уже именем нарицательным, хоть этот район многократно сгорал дотла, и его переносили с месте на место. Совсем другое дело − «торуко-буро». Они разбросаны по всей стране и нет такого населенного пункта, где не было бы рекламы этого заведения, раскрашенного весьма игриво. На моей памяти даже был такой прецедент: вновь назначенный посол Турции в Японии написал официальное письмо с требованием снять название его страны с этих источников разврата.

Я не знаю, почему эти плохо закамуфлированные бордели стали так называться. Во всём мире известны турецкие бани хаммам, пользующиеся огромным уважением и любовью настоящих ценителей парной бани и высоко классного массажа. «Торуко-буро» − полная противоположность этому. Помню, какой разыгрался скандал, когда феминистская организация обнаружила, что одно такое заведение по всем финансовым показателям было высоко рентабельным, хотя в этом районе был отключён водопровод!

Не хотелось бы погружаться в дебри японской истории, согласно которой ещё в ХУП веке сёгун Токугава Хидэтада повелел ограничить безмерно распространившиеся по всей стране мужские и женские бордели только тремя районами − в Эдо, Осака и Киото. Одним из них и стала Ёсивара. В наш век не нашлось такого решительного «сёгуна», и любители женских ласк в полной мере воспользовались широкой популярностью «о-фуро» и их важным местом в повседневной жизни японцев. Как в эту историю вляпалась такая замечательная страна с богатейшей историей, как Турция, мне неведомо.

Зато Финляндия или, если хотите, Суоми или по-старому Чухна − окраина Российской империи − предстанет в моём рассказе во всей красе.

По мшистым, топким берегам
Чернели избы здесь и там,
Приют убогого чухонца.

Так писал «Наше всё» − великий Александр Сергеевич. Много воды утекло с тех пор в Неве, и некогда убогий чухонец смог построить независимую и процветающую страну, пользующуюся уважением во всём мире. С населением в пять с половиной миллионов человек (примерно одна треть населения Токио) эта страна создала такие промышленные гиганты, как Valio, Kone, Nokia, продукция которых известна на всех континентах. Но не о них пойдёт речь.

Финны создали сауну!

Я помню, как в начале 60-х годов на Аояма иттёмэ открылась первая в городе сауна. Справедливости ради, должен признать, что «открыл» её наш коллега − собкор «Правды» Всеволод Овчинников. По возрасту он никак не выделялся среди советского журналистского корпуса, но, несомненно, был его вожаком и вовсе не потом, что представлял главную газету страны. Китаист по образованию, Всеволод Владимирович великолепно знал Японию − её язык, историю, традиции, культуру. А будучи по натуре необыкновенным выдумщиком (это не касалось его основной профессии) и энергичным человеком, он всегда был застрельщиком самых разных инициатив. Ни одно праздничное мероприятие в посольстве не происходило без придуманных им куплетов и мизансцен. Особенно всем запомнилось организованное им «шоу»: на капустник по случаю 8-го марта на сцене повесили занавес на высоте примерно полтора метра от пола. Присутствовавшие в зале жёны должны были узнать своих любимых мужей, раздевшихся до трусов, по… ногам! Тот Женский день ещё долго вспоминали, умирая от хохота.

В. Овчинников, 1971 г.

Кроме того В.Овчинников лучше всех знал, что происходит в Токио: шла ли речь о перепалке в парламенте, митинге коммунистов, гастролях известного шансонье или открытии сауны на Аояма.

При посещении этого банного заведения был такой порядок: уплатив при входе в кассу нужно было назвать своё имя. Сева сказал, что его зовут Ван Гог и с тех пор, по его примеру, мы стали пользоваться именами французских импрессионистов, английских писателей и немецких генералов. Кассирше было всё до лампочки, поскольку она вообще ничего не понимала в нашей забаве, а нам было весело.

Несколько лет я регулярно посещал эту сауну, и меня уже стали узнавать и не спрашивали каждый раз моё имя.

С сауной на улице Аояма у меня связана целая история. Финал её был в 1970 году, когда в Японии проходила всемирная выставка ЭКСПО-70 и в связи с ней наблюдался большой наплыв гостей, в том числе по линии АПН.

В Агентстве незадолго до этого произошли серьёзные кадровые перемены, появилось новое руководство, в том числе был учреждён пост освобождённого секретаря парткома КПСС на уровне секретаря райкома. Вновь испечённым руководителем партийной организации с огромными правами стал довольно мрачный человек, который, по слухам, был раннее начальником …тюрьмы. Именно он прибыл в Японию в качестве пассажира туристического парохода. Естественно, что для нас его странный статус ничего не значил и весь коллектив Бюро с полным напряжением готовился к встрече в Токийском порту. Была разработана программа пребывания, последним пунктом которой значился ужин в китайском ресторане.

В этом месте моего повествования возникает злополучное «но»…Так сложилось, что именно в это время в Токио находился с официальным визитом наш знаменитый космонавт Алексей Леонов. Среди разных постов служебных и общественных он считался также председателем совета учредителей АПН. Так что это был «наш» гость и мы естественно его опекали.

В тот момент, когда советский туристический лайнер отдавал швартовы в Токийском порту, в советском посольстве проходила встреча с Алексеем Архиповичем. Учитывая такой напряженной график, я договорился с коллегами, что туристами займутся они, а я буду с А.Леоновым и мы встретимся все вместе в китайском ресторане.

Всё шло строго по графику и ничто не угрожало нашему плану приёма высоких гостей. У меня не возникло и тени тревоги, когда после окончания общения с советской колонией покоритель космоса попросил меня дать ему возможность отдохнуть. Я предложил посетить сауну, что было встречено с энтузиазмом. Так мы оказались на Аояме.

Сказать, что появление молодого симпатичного полковника в летней форме с золотой звездой на груди произвело огромное впечатление на весь коллектив банного заведения, − ничего не сказать! Массажистки, банщицы, уборщицы высыпали в прихожую, где мы производили необходимые расчёты.

Далее всё пошло по установленной схеме. Когда после парной и холодного бассейна мы расположились для отдыха в удобных шезлонгах, меня позвали к телефону. Коллега сообщил, что туристы (их оказалось трое) благополучно вышли на берег и отправились на экскурсию по городу.

Всё шло по плану. Обычно, кружка холодного пива становилась последним аккордом посещения бани. Но распаренный гость пожелал повторить весь курс. Потом был ещё один повтор. Время бежало быстро, и в следующий сеанс связи мне сообщили, группа уже направляется в ресторан.

Примерно в этот момент Алексей Архипович сказал мне, что он не жалеет сил, выполняя разные просьбы и поручения руководства АПН, так неужели он не заслужил полноценного отдыха в бане!? Естественно, что после таких слов был заказан общий массаж.

Это зрелище не для слабонервных: по распластанному телу клиента ходит миниатюрная девушка и ногами(!) топчет его спину. А потом своими маленькими ручками проходит по всем мышцам, известным анатомии.

Следующий телефонный звонок сообщил, что все ждут у входа и дело явно идёт к скандалу.

Когда мы прыгнули в такси, я понял что беды не избежать. Вот тут-то пришлось напомнить космонавту №8 недавнюю историю.

Дело было так. На московском электроламповом заводе бригада рабочих объявила, что впредь будут работать не вшестером, а впятером и разделят освободившуюся долю. Но этот номер у них не прошел. Тогда они объявили, что приглашают к себе в бригаду в качестве почётного члена космонавта А.Леонова. После долгих согласований в разных инстанциях эта инициатива была поддержана.

Узнав об этом, наша редакция журнала «Советский Союз сегодня», выпускаемого в Японии по материалам АПН, решила подготовить фотоочерк об этом начинании. Получив соответствующее разрешение командования и заручившись согласием руководства завода, 13 декабря 1968 года (запомните эту дату) я встретил у ворот Военно-воздушной академии имени Жуковского чёрную «Волгу» с космонавтом А.А.Леоновым.

На заводе нас встречала большая группа, в состав которой входил директор и его замы, партийное, комсомольское и профсоюзное начальство, а также секретарь райкома КПСС (куда ж без него!). Мне стоило немалых трудов вырвать из их объятий первого землянина, вышедшего в открытый космос, и провести его в заводской цех, где нас ожидало пятеро работяг.

После окончания «фотосессии» я сказал нашему герою, что задача выполнена и я его покидаю. Но он ответил, что так не пойдёт: вместе приехали − вместе уедем.

Дальше был шумный банкет в дирекции завода, оттуда мы плавно перешли к комсомольцам. Уже давно наступил вечер и дело двигалось к полуночи. Напомню выше приведенную дату, которая означала Старый новый год. Мы с женой договорились по установившейся традиции встретить его у наших старых друзей Кости и Лерочки Бесковых − известного советского футболиста и тренера.

Не надо объяснять реакцию супруги на моё опоздание.

В машину мы сели около часа ночи. Алексей Архипович спросил, куда меня отвезти, коль скоро метро уже было закрыто. Когда мы подъехали к дому Бесковых у площади Маяковского, Леонов поинтересовался, что за компания, куда я спешу, а узнав, что это дом «того самого» Бескова, изъявил желание пойти со мной.

Когда я позвонил в дверь, то услышал весьма нелицеприятные эпитеты по своему адресу. Тогда я попросил спутника расстегнуть шинель и выйти вперёд. Произведённый эффект был потрясающим. Ну, кому могло бы придти в голову, что в середине ночи раздаётся звонок и в дверях появится человек, которого каждый знает по многочисленным портретам и фотографиям! Мы снова вместе оказались за столом, и, надо отдать должное герою космоса, он всю вину взял на себя. Я был спасён.

Вот именно эту историю я напомнил Алексею Архиповичу, когда мы с серьёзным опозданием подъезжали к китайскому ресторану.

Забегаю вперёд и скажу, что я опять избежал неминуемого наказания.

Вот такая история у меня связана с сауной на Аояма иттёмэ.

А чтобы завершить тему «о-фуро», хочу напомнить пророчество американского коммодора Перри, «открывшего» эту страну для внешнего мира в середине Х1Х века, о том, что способность японцев перенимать всё лучшее у других, позволит ей подняться на уровень самых развитых стран. Финская сауна в Японии − ярчайшее свидетельство этого.

Со скоростью самого опасного вируса сауны распространились по всей стране. От комфортных небольших помещений в квартирах до многоэтажных комплексов с подземными автопаркингами. Идея сочетания парной бани и холодного водоёма со всеми современными «ай-тишными» технологиями позволили создать такое, что, наверняка, жителям Суоми даже не снилось. Говорю это с полной ответственностью, как обладатель почётного диплома, полученного мною в окрестностях Хельсинки, после прохождения полного «банного курса». К чисто японской специфике я бы отнёс только обязательное объявление, которое висит перед входом во все «о-фуро»: «Просьба к лицам, имеющим татуировки, по возможности избегать нашу сауну». В других странах я такого не видел.

К японской специфике я бы отнёс отсутствие веников, а также замену традиционных горячих сосисок, любимых финнами, на богатый ассортимент суси и сасими. Зато неотъемлемым элементом местной сауны стал великолепный массаж, выполняемый женскими руками. Таким образом, японцы внесли в это богоугодное дело много своего, что явно способствовало его широкому распространению.

«Онсэн» зимой

Продолжение следует

 

Автор: Admin

Администратор

Добавить комментарий

Wordpress Social Share Plugin powered by Ultimatelysocial