Открываем новую интересную рубрику — «Япония в пяти чувствах» — Колонка Юлии Стоногиной.
Юлия Стоногина живет и работает в Японии, она профессиональный журналист и исследователь Японии, так что нас ждут уникальные репортажи, эссе, интервью и вообще много разного и удивительного….
Юлия Стоногина о себе:
Я культуролог и журналист, автор множества статей и печатных (включая эссе и фикшн) работ о Японии. Приглашенный профессор токийского университета Мэйдзи.
В сфере японо-российских отношений работаю уже около 20 лет, а живу в Японии с 2011 года. Как часто и справедливо говорят японоведы, Японию нельзя постигать логикой. Ослабить европейский аналитический подход и вчувствоваться в Японию – вот лучший путь личных отношений с этой страной. Так я делаю, испытывая Японию всеми пятью чувствами, любуясь ею, пробуя её на вкус, вслушиваясь в ее звуки, вдыхая ее ароматы. Благо она дает к этому много возможностей. Ну и, главное, как можно чаще стараюсь прилагать руку к её деятельности, это большой драйв – будь то каллиграфия, посадка заливного риса, культура кимоно и так далее. Пять чувств, через которые я буду показывать Японию в своей новой рубрике – это не сентиментальность, а полнота жизни, еще доступная нам в виртуальную эпоху. Это то, из чего сделан человек.
Фото к статьям тоже будут мои, за исключением специально подписанных.
Июньские невесты
Юлия Стоногина
Пару лет назад я услышала про чудесное и близкое к Токио историческое местечко Савара. В особенности про его знаменитых «июньских невест»: они плывут сквозь ирисы на брачных лодках, гружёных священными сакэ и рисом, в счастливую семейную жизнь. Наконец в этом году удалось добраться и убедиться, что относительно новый для Японии свадебный обычай вполне прижился и оброс местным колоритом.
Свадебный календарь
Сезон совершения традиционной брачной церемонии в Японии – весна или осень. И религия (в Японии исповедуют синтоизм) и климатические условия побуждают японцев строить свои планы, исходя из времени года. В стране, подверженной разнообразным проявлениям стихии, – тайфунам, землетрясениям и паводкам, сезонам дождей – для свадьбы выбирают наиболее погодоустойчивые месяцы: с сентября по ноябрь, и с марта по май. Синтоистский календарь не рекомендует проведение свадеб в дни весеннего и осеннего равноденствия. В это время, напротив, положено посещать могилы предков. Другой запретный период, связанный с поминовением усопших, – праздник О-Бон, который длится примерно с 12 по 16 августа.
Но какой бы ни был сезон, он обязан составить эффектную декорацию к свадебному действу – так яркие листья кленов спорят с многоцветной парчовой накидкой невесты иромуки, а кипенно-белые цветы сливы умножают сияние ее белой накидки сиромуки. Кстати сказать, я видела «сливовых» невест гораздо чаще, чем «вишневых». Этому есть объяснение – скорее, чем со свадьбой, сакура ассоциируется с выпускными и вступительными экзаменами и церемониями, а кроме того, с новым деловым годом. Сезон и без того слишком перегружен событиями для всех, чтобы туда можно было еще и поставить такой значительный эвент, как свадьба.
Политеизм в помощь синтоизму
В конце 60-х годов прошлого века в японский свадебный календарь вошло новое понятие – «июньские невесты». Войти-то оно вошло, но до того, чтобы стать действительно широким явлением, понадобился еще добрый десяток лет. Об этом позже, а пока о самом выражении. Японцы заимствовали его из западной культуры, где дословно это звучит как June Bride – якобы и в Америке и в Европе на июнь приходится пик свадеб, это наиболее удачный месяц для будущих супругов, почти гарантия долгого и счастливого брака. Мифологическая подоплека здесь в том, что June фонетически соотносится с Juno – Юнона по-гречески (и Гера в римском варианте, супруга Зевса). То есть, главная жена греко-римской мифологии покровительствует брачующимся в июне. Для языческого сознания японцев весьма вдохновляющая легенда.
Впрочем, свадебный ажиотаж в июне имеет и другое основание: для многих европейских стран это практически лучший месяц в году – самое начало лета, сезон общего цветения. Декорации важны и для западной невесты! И тут мы снова возвращаемся к проблемам японского климата. Как раз в Японии июнь – это сезон дождей цую, не лучшее время для церемоний на открытом воздухе. Цую бывает и с редкими дождями, бывает и вовсе без дождей (так называемый кара-цую), но бывает и почти тайфунный, с ливнями и резким понижением температуры. В любом случае, как не старайся, день не угадаешь. А чтимая традиция омотэнаси – заботы о гостях, требует, чтобы им было комфортно, не приходилось ходить по грязи или укрываться зонтом от потоков воды. Да и дорогой наряд невесты плохо ставить под угрозу. Поэтому приглашение на «июньскую свадьбу» нередко вызывает досаду гостей, которые видят в этом пренебрежение здравым смыслом и традициями омотэнаси ради следования западной моде.
Страсти по гардеробу
Будет понятнее, из-за чего весь сыр-бор, если мы внимательно посмотрим на гардероб традиционной японской свадьбы. Наряды жениха и невесты, кимоно ближайших родственников и одежда других гостей должны соответствовать значительности момента. Японская традиционная свадьба в разы превосходит европейскую по визуальному (и реальному) богатству и ритуальной театрализованности. Подвенечный наряд невесты – как водится, одна из главных статей расхода. Белый он или многоцветный, как оперение жар-птицы, определяет верхняя накидка утикакэ, которую шьют из белого либо цветного шелка, крепа и парчи. Накидка заткана благопожелательными узорами – «счастливыми» журавлями, сулящим долголетие «черепаховым» дизайном, разнообразными символами богатства, плодовитости и здоровья. Специально заказать утикакэ для свадьбы дочери под силу только очень обеспеченной семье. Работа над этой уникальной накидкой должна быть начата за полгода-год до церемонии. Она включает крашение тканей, их ручную роспись и вышивку, которыми занимаются несколько мастеров. Весь убор невесты, включая тканый пояс-оби, нижнее кимоно, шелковые шнуры и прочие скрытые от глаз, но необходимые детали свадебного туалета, может стоить от нескольких тысяч до нескольких десятков тысяч долларов. Поэтому обычная практика, еще со времен эпохи Эдо, – арендовать утикакэ на время свадьбы. А в деревне в былые времена свадебное утикакэ было одно на всех женщин, используясь несколько десятилетий.
Свадебное облачение жениха стоит скромнее, но и оно шьется на заказ из особого креп-шелка строго определенных цветов.
Ради свадебной церемонии старшие родственницы жениха и невесты облачаются в черные кимоно томэсодэ с богатой, как правило, ручной вышивкой по низу подола. Это шитьё шелковой или золотой и серебряной нитью представляет собой уникальные произведения – природный или цветочный дизайн, «счастливых» мифических животных, картины феодальных процессий и замков. Заколки для волос и броши на поясах-оби, сумочки и парадные сандалии, веера и другие мелкие аксессуары – штучные предметы, нередко коллекционного уровня. Подругам невесты тоже хочется блеснуть в такой день традиционной красотой, поэтому они часто предпочитают придти в дорогостоящих цветных кимоно фурисодэ – ярких, как райский сад, с длинными рукавами, демонстрирующими их незамужний статус (а стало быть, и намекающими на поиск собственного партнера). Имидж требует сделать ко всему этому соответствующую сложную и дорогую прическу.
Добавьте сюда же синтоистского жреца каннуси в парадном священническом одеянии и его помощниц – юных жриц мико, в свой черед одетых для ритуальных танцев в новые с иголочки алые штаны-хибакама и белые шелковые накидки-хаори.
Нет, это все явно не та одежда, которую не жалко запачкать в сезон дождей или же легко отстирать и вычистить.
Маркетинг «июньской свадьбы»
Зачем же, зачем и кто посеял в японском обществе этот заморский обычай, не отвечающий местной истории и природе? «Деньги – ключ к пониманию каждой загадки», говорил Бальзак.
В довоенное (до начала 1940-х) время даже в семьях простых японцев на свадебный пир было неудивительным позвать пару сотен человек. Дело в том, что исторически все японцы родом из деревни (фурусато); город – это место сугубо для работы. Поэтому свадьбу справляли, как правило, на родине одного из молодоженов, в родительском доме, и гостями становилась вся деревня.
Традиция «широкой свадьбы» продолжилась и в городах, население которых неуклонно росло еще с XVII века. После войны и особенно в годы «экономического чуда» повсеместно строили своеобразные «дома свадеб» (кэкконсикидзё) – с церемониальной площадкой, с ресторанами, службой аренды свадебного гардероба и т.д., способные вместить несколько сотен человек. Наиболее известная сеть — «Хэйан каку», основанная в 1948 году. Представители этой индустрии быстро заметили на себе, как падают продажи в июне: не только естественные площадки свадебных церемоний – парки и храмы, но и кэкконсикидзё простаивали весь сезон дождей.
Эврика! – наверное, сказал себе один из служителей современного брачного сервиса, когда решил призвать на помощь греческих богов. Счастливые «июньские невесты» стали новым маркетинговым ходом – и да, действительно, понемногу юные японки, капризничая, начали просить свадьбу в июне. Не сразу, но постепенно кэкконсикидзё в июне наполнялись молодыми парами. Особенно на фоне явного прогресса японских кондиционеров: в июне на свадебной площадке внутри помещения уже не было ни душно ни влажно.
Итак, в японской свадебной декорации к сливам и кленам прибавились ирисы. Казалось бы, главный цветок цую – это гортензия. Голубые или розовые шары в парках смотрятся великолепно, но этот цветок не «канонизирован» и не вошел в набор благопожелательных символов, тогда как элегантный ирис традиционно возникал и на сезонной посуде, и в дизайне кимоно и поясов-оби. Таким образом, японская символика тоже благоволила новому обычаю.
Савара
Благодаря своим входным воротам тории, парковым пространствам, мощеным дорожкам и позолоченным стенам храма синтоистские храмовые комплексы выступают естественной театральной площадкой для свадебного зрелища. В храме неподалеку от дома молодая пара и гости имеют шанс провести церемонию и фотосессию не слишком дорого и более-менее приватно. На них будут глазеть не больше десятка человек, случайно забредших с утра поставить на алтарь ароматическую палочку о-сэнко или выгулять собаку. Проведение же церемонии в больших и знаменитых храмах, как, например, Мэйдзи Дзингу в Токио или Хатимангу в Камакуре, помимо денежных затрат обернется еще и присутствием нескольких сотен туристов, превратившись фактически в реалити-шоу. Савара – это промежуточный вариант. С одной стороны, местность отдаленная – по крайней мере, туристы преимущественно японцы и их всего лишь несколько десятков. Но о приватности говорить не приходится. И модератор церемонии, и священник, и гости (включая главу местного муниципалитета) используют микрофон, слышный далеко по парку. Брачную клятву жених тоже зачитывал в микрофон, и ей сочувственно внимали пожилые пары с долгим семейным стажем справа и слева от меня. «Поздравим же аплодисментами молодых!» — взывала модератор, и с мостиков, не усиленное микрофонами, слышалось шелестение ладошек.
С другой стороны, эта извилистая цепочка прудов с ирисами разных сортов и оттенков настолько романтизирует свадебную церемонию, что, кажется, лучшего и желать нельзя. Однако, переплывая насквозь весь парк, молодые волей-неволей становятся объектом чужих фотосессий. В надежде сделать лучшую фотографию люди с камерами пытаются обратить внимание пары на себя. У кого манеры получше, кричат «Омедэто годзаимас!» (Примите поздравления!) в расчете, что жених и невеста благодарно помашут в его сторону. Однако множество незваных свидетелей коммуницирует с парой довольно фамильярно: «Жених-сан, обернитесь-ка сюда!» «В эту сторону смотрите, пожалуйста!» и даже «Вот я, дедок, который хочет сделать Ваше фото. На деда, на деда!» Постепенно утомляющаяся пара пытается, тем не менее, угодить всем и честно оборачивается и машет то направо, то налево.
В самом начале июня цветов еще немного, фотографии не дотягивают по эффектности. К середине месяца от ирисов невозможно глаз оторвать, но выше и риск дождей… вот как хлопотно устраивать июньские свадьбы. Помогай вам Юнона, японские новобрачные!
